Комментарий к тексту «Мокша дхарма», глава 331.
Воззрение, медитация, поведение.
Духовный путь (очень общий тег).
 

Текст «Мокша дхарма», глава 331.
После того, как Шука выслушал наставления царя Джанаки, он принял «великое решение» войти в созерцательное недеяние. Этот момент очень важен для нас. Все живые существа с этой точки зрения делятся на принявших «великое решение» войти в недеяние и еще не принявших, идущих к нему. Те, кто принял «великое решение», находятся на дороге нирваны, а те, кто не принял это решение, находятся на путях сансары. Говорится, что, утвердив себя в Атмане и Атман в себе созерцая, счастливый и умиротворенный, подняв голову, Шука вознесся на вершину снежной горы в Гималаях, подобно вихрю, чтобы продолжить свою практику.

Текст:
«Бхишма сказал:
В этот миг одиночества приблизился Нарада, чтобы спросить о цели вед, ревностно изучавшего писания Шуку. Шука, увидев приближающегося девариши Нараду, сначала почтил его дарами, почтил так, как об этом сказано в законе.
Удовлетворенный Нарада радостно молвил: «Скажи, лучший из дваждырожденных, какую, теленочек, оказать тебе милость?»
Услыхав слово Нарады, Шука сказал, Бхарата: «Одари меня познанием, что в этом мире ведет к благу».

Небесный путешественник, или, как его называют, «небесный космонавт», сиддх-странник Нарада, путешествуя в Гималаях, увидел Шуку и захотел испытать его познания. Приблизившись к нему, он спросил: «Какой милостью тебя одарить?» Риши Нарада относится к категории старших риши, то есть тех, которые были еще до почитаемых нами шести главных риши. Он из семейства прошлой кальпы. Риши Ангирас, Маричи, Даттатрея – все они гораздо старше, нежели почитаемые нами в традиции шесть риши – Кашьяпа, Бхарадваджа и другие. Сиддх Нарада обладает безграничной силой, дипломатическими способностями, а также веселым нравом, способностью смешить и рассказывать увлекательные истории. Иногда он ради забавы подначивает богов, разыгрывая с ними такие игры, в результате которых начинаются какие-нибудь конфликты. Таким образом Нарада обнажает и провоцирует их тонкие кармы, чтобы дать им какой-либо урок, и в конце концов каждый из них обязательно получает свой даршин.

Здесь Нарада спрашивает: «Какой милостью тебя одарить?» Поскольку Нарада – это божество (хотя он и был когда-то человеком), он обладает безграничной энергией; его внутренняя потенциальность проявляется как энергия, которая изливается. Когда божества встречаются с людьми, они не просят ничего у людей. Напротив, если встретить божество, то божество обязательно тебя спросит: «Чего ты хочешь получить?»

Например, если вы встретите человека, вряд ли он спросит: «Чего ты хочешь от меня получить?» Он спросит: «Чего ты хочешь мне дать?» Таково свойство человека. А если вы встретите голодного духа, то он будет просить еще более настойчиво, поскольку сознание голодного духа (прета) заужено до предела.
Есть рассказ о том, как монах по имени Шантаракшита, путешествовал в одной из чистых земель, и он увидел там местного царя, правителя локи, к трону которого было привязано четыре прета. Этот святой удивился и сказал:
– Ты – святой царь! И ты не кормишь этих несчастных существ, держишь их на цепи! Как тебе не стыдно? Ведь ты практик Дхармы.
Царь сказал:
– Дело не в том, что у меня отсутствует сострадание, просто этим претам надо очиститься. Я им не могу помочь.
Преты жутко страдали, постоянно прося пищи. Когда царь отлучился, этот святой бодхисаттва нашел какую-то миску еды и дал им поесть. Но когда они начали есть, их словно начало обжигать огнем. Они ничего не смогли съесть, потому что их видение, их сознание любую еду превращало во что-то негативное.

Состояние прета – это очень неудовлетворенное, суженное, страдающее, просящее, жадное и тянущее все на себя сознание. Можно сказать, что это доведенный до апогея синдром «маленькой бедняжки», которая постоянно находится в состоянии с протянутой рукой и просит: «Полюбите меня! Помогите мне! Дайте мне!» Но на самом деле прету невозможно реально помочь, пока он не изменит свое собственное состояние, потому что любая предлагаемая ему помощь все равно превратится во что-то негативное, поскольку он живет в таком тоннеле реальности, в таком кармическом видении.
Например, недавно я получил письмо по электронной почте. Один из практикующих просит меня: «Помогите мне. Я уже устал практиковать. Я уже много испытал и в той религии, и в этой, а результатов все нет». Он был здесь некоторое время. Но как учитель будет вам помогать? Вы считаете, что он сядет и начнет за вас делать кумбхаку? Затем сядет и начнет концентрироваться на точку, начитает за вас миллион раз мантру, сядет в падмасану, пройдет трехмесячный, полугодовой и годовой ритрит? Также за вас отбросит эго? Все это он умеет делать. Если бы это помогло, может быть, он бы так и делал, но, к сожалению, это нереально.
Я стараюсь делать все, что могу, но ученик также должен проявлять собственную активность. Если ученик не проявляет собственной активности, какая помощь может быть? Это невероятно! Поэтому я часто говорю ученикам: «Прислушивайтесь, пожалуйста, к моим наставлениям: надо выполнить базовые практики, надо следовать ритритному правилу». То есть надо практиковать! Вы можете просить: «Помогите мне!» Но учитель помогает именно тем, что обучает, давая передачу, вводя в линию передачи, разъясняя метод, философию и предоставляя возможность практиковать. Но очень многое зависит от самого ученика. Это подобно тому, как ученик пришел к мастеру боевых искусств и просит: «Помогите мне!» Мастер говорит: «Вот тебе груша. Давай, работай! А я поставлю тебе удар, помогу выработать правильную стойку и прочее». Но если человек сидит на скамейке зрителей, то как ему можно помочь? Духовная практика предполагает вовлеченность ученика. То есть ученик сам должен помогать себе, а духовный учитель обучает его, как помогать самому себе!
Если мы проанализируем состояние божества, то это нечто противоположное апогею «маленькой бедняжки». Это, наоборот, апогей дарителя, дающего. Он ничего не просит, он говорит: «Чем тебе помочь? Какую милость ты хочешь?» Потому что божество – это существо с безграничной потенциальностью, которая проявляется как непрерывно истекающая энергия. Эта энергия настолько сильная, что ничего не остается, кроме как играть ею и раздавать ее, разумеется, тем, кто готов ее принять. Божество настолько переполнено внутренним экстазом, восторгом, игрой, энергией свободы (сватантрия-шакти), что пребывает в состоянии дающего, дарителя. Именно этого состояния мы стремимся достичь как конечной точки. Аура божества называется аура-лока, то есть его собственное сознание расширено до размеров вселенной. Оно называется анибадха – то, что безгранично распространяется без всяких препятствий и ограничений.

Если мы проанализируем ауру обычного человека, то трудно сказать, что это аура-лока, поскольку она имеет маленькие очертания. Но аура божества безгранична, она размером со вселенную. Когда мы упражняемся в созерцании в шамбхави-мудре, в практике санкальпы пространства и в других, мы пытаемся создать себе такую безграничную ауру. Сознание обычного человека часто наталкивается на ограничения, препятствия. Любые вещи могут сужать сознание. Например, вы сталкиваетесь с неприятным известием, и внезапно ваше сознание уже потеряло вдохновение. Оно наталкивается на ограничения, потому что отождествляет себя с грубыми вещами, но сознание божества никогда не имеет ограничений, потому что утвердилось в очень тонком состоянии.
Наконец, сознание божества также имеет качество, называемое брихат, то есть имеет тенденцию постоянно расширяться. Это означает, что завтра ваше сознание шире, чем было сегодня; послезавтра оно еще шире, чем завтра и т.д. То есть день ото дня ваше сознание расширяется. Обычно в традиции учения мы говорим, что йогину, после того как он открыл «вкус» естественного созерцания, нужно научиться объединять его, интегрировать с различными переживаниями. Сначала йогин раскрывает небольшое состояние присутствия, а затем ему надо объединить его с состоянием земли, воды, огня, воздуха, пространства, времени, трех гун, внешней вселенной, с богами-творцами вселенных. И чем с большим количеством элементов он объединится, тем шире его естественное присутствие.
Например, один человек как-то в переписке с монахом написал так: «Пожалуй, я достиг реализации». Монах ему дал такой совет: «Если Вы достигли реализации, попробуйте сунуть руку в кипяток. Если у Вас есть самоосвобождение, то Вы можете себя поздравить». Этот человек обиделся. В общем-то, совет был грубоватый, хотя и дельный, потому что подлинная реализация означает способность объединять все энергии. То есть, если мы можем объединить любые проявления, значит, наша реализация глубокая и подлинная. Именно объединение (интеграция) в естественные состояния глобальных вселенских категорий (времени, пространства, великих богов, гун, таттв) является истинным признаком подлинной духовной реализации.

Божества, такие как Нарада, являются непостижимо могущественными существами, которые объединили в свое созерцательное присутствие, вселенские категории, могущественные силы творения, разрушения и поддержания. То есть Нарада только кажется таким веселым шутником – это просто одна из его форм проявлений, иллюзорное тело, а сам Нарада в своей сущности является безграничным вселенским сознанием, оперирующим могущественными силами. Тело, в котором он беседует с Шукой, – это, может быть, одно из миллиардов эманируемых им тел, так безгранична его энергия! Он спрашивает Шуку: «Чего ты хочешь?», поскольку сам пребывает в непостижимом обладании такой энергией. Такое состояние дарения (состояние «чего ты хочешь?») – это есть подлинное проявление гордости божества, потому что гордость божества проявляется именно как манифестация, эманация, благословение, милость и одаривание.
В состоянии гордости божества существо не говорит: «Дай мне то-то! Я от тебя хочу то-то!» Оно говорит: «Чем я тебе могу помочь?» Это как гордость великого царя, который разговаривает с бедняком, а в данном случае – с человеком. Первичный способ приблизиться к гордости божества – это приобрести такое сознание: думать о том, как одаривать других, а не о том, как что-то получать в эгоистичном смысле.
Например, вы можете практиковать это даже самостоятельно. Встретив какого-либо своего знакомого, спросите его: «Чего ты хочешь?»; встретив монаха, спросите: «Чем я могу тебе помочь, дорогой монах?»; встречая каждого, думайте: «Чем я могу тебе помочь? Как я могу тебя одарить?» Если вы начинаете так думать, гордость божества непременно начнет у вас развиваться. И сама эта гордость (не гордыня, а именно бхава) начнет привлекать в вашу жизнь другие вселенские силы и энергии. Именно в этом смысл практики помощи другим: помогая другим, мы возвышаемся сами, потому что настраиваемся на статус божества. Если же нам не удается войти в такое состояние помощи другим, то статус божества нам тоже будет не ясен. Разумеется, это не означает впасть в такое высокомерно-параноидальное состояние «я всем помогу!» Нужно знать свой уровень и свою меру – скорее, речь идет о внутреннем отношении.

Текст:
«Нарада сказал:
«Некогда владыка Санаткумара молвил такое слово мудрецам, желавшим постигнуть основу (таттву) и себя осуществившим: нет правды, равной тапасу, нет ока, равного знанию, нет страдания, равного страсти, нет счастья, равного отречению. Прекращение злых дел, в чистом поведении постоянство, благонравие, добродетельная жизнь – вот непреходящее благо! Заблуждается тот, кто привязывается к достигнутому им, бедственному состоянию человека: он от страдания не может освободиться, ибо привязанность к миру и есть страдание. От привязанности колеблется разум; она расставляет сеть заблуждения. Попавший в сеть заблуждения, и здесь, и в ином мире вкушает страдания. Всемерно нужно отрешаться от влечений и гнева желающему достичь блага, ведь на погибель блага возникли те оба. Постоянно следует оберегать от гнева подвиг (самоистязание), от самости – блаженство, знание – от гордыни, себя же – от заблуждения. Благожелательность – есть высший долг, терпение – высшая сила, знание Атмана – высшее знание, но нет ничего превыше правды. Благо слово правдивого, правдой говорит благо. Правда для существ есть высшее благо, так полагаю. Кто все начинания покинул, кто без собственности, без мечтаний, тот учен и мудр, он полностью все покинул. Кто с чувствами, подчиненными собственной воле, здесь странствует среди предметов, непривязанный, собранный, умиротворенный, неизменный, своим или не своим окруженный, кто постигает, что он не это, тот, освобождаясь, скоро достигнет запредельного блаженства».

Здесь Нарада дает наставления по поведению сиддху Шуке. Нарада говорит: «Ты не должен ни с кем заговаривать, должен никого не касаться, ни на кого не глядеть, во время практики, когда ты в ритрите. Ты должен встречаться с мудрецами – так обретешь высшее благо. Ты должен следовать пути милосердия, сострадания. Ты не должен вредить ни одному существу, не должен разжигать вражды в ком-либо. Отрешение от собственности, от надежд, полная удовлетворенность, непоколебимость – это качества, постигшего себя и победившего. Это высшее благо». То есть сначала Нарада дает наставления по поведению.
Сначала мы должны очистить трое врат: тело, речь и мысли. «Трое врат» означает, что тело, речь (энергия) и мышление являются вратами в измерения. Ум (мысли) – это врата в безграничное тело мудрости, называемое джняна-деха. Речь и энергия – это врата в наше тело, называемое пранава-деха, или безграничное измерение ясности. Тело – это врата, ведущие в измерение сиддха-деха, или в измерение грубой проявленной энергии. Нарада здесь дает наставления по очищению поведения.
Если мы поговорим о сущности учения лайя-йоги, то сама лайя-йога обычно не говорит об очищении и поведении. Следует понять, что, собственно, к поведению в лайя-йоге мы приступаем не сразу, а спустя, может быть, много лет практики. Есть такая поговорка: «В воззрении – нечего отстаивать; в медитации – не на чем концентрироваться; в поведении – нечего соблюдать». Это и есть те знаменитые три свободы, о которых мы говорим в учении лайя-йоги. Другими словами, в воззрении мы пребываем в абсолютной свободе, в которой нет каких-либо утверждений, не за что цепляться и отстаивать; нет каких-либо символов веры, которые мы утверждаем на концептуальном уровне, потому что осознавание пространства не связано ни с чем. В медитации нет визуализации или какой-либо фиксации, поскольку ум безгранично распахнут. В поведении нет какой-либо фиксированности, поскольку присутствие объединяется со всеми действиями тела, речи и мысли. Когда мы таким образом практикуем, говорят, что наши тело, речь и мысли полностью интегрированы в мандалу созерцания. Это означает, что наше присутствие воссоединилось со всеми проявлениями тела, речи и мыслей. Но пройдет немало времени, прежде чем мы достигнем такого уровня, поэтому на начальных этапах учение всегда разделяется на воззрение и поведение.

Воззрение – это недвойственное видение, а поведение – это то, как мы действуем с обстоятельствами в относительном измерении. Учение всегда объясняется с позиции не одной, а двух истин: с точки зрения воззрения и с точки зрения поведения. Например, с точки зрения воззрения учитель может сказать: «В безграничной природе истинного Ума старшие и младшие, реализация и нереализация, боги и ады – это лишь проявление игры единого состояния, а потому не привязывайся ко всему этому». С точки зрения поведения учитель может сказать: «Практикуя, избегай действий, которые ведут в ады. Накапливай заслуги, которые ведут на небеса. Уважай старших, следуя их наставлениям». И в этом нет противоречия, поскольку воззрение и поведение не противоречат друг другу. Воззрение касается нашего внутреннего осознавания; поведение касается нашей повседневной жизни в относительном. Если мы путаем воззрение и поведение, то это не очень хорошо, потому что когда-нибудь мы можем попасть впросак. И здесь Нарада начинает с того, что дает наставления Шуке по поведению.

Текст:
«Сынок, покинь собственность, покори свои чувства! Пребывающий в бесскорбном состоянии, ни здесь, ни в ином мире ничего не боится. Не скорбит свободный от соблазна, покинь свои соблазны! Покинув соблазны, спокойный, ты освободишься от мучительной скорби. Самообузданный, собранный, подвизающийся постоянно, желая победить еще непобежденное, от привязанностей будь отрешенным! Непривязанный притягательным свойством, направляйся всегда к одной цели. Скоро такой брамин достигает непревосходимого счастья».

Что означает «покинуть соблазны»? Соблазн означает бахир-манас (ум, повернутый наружу). Бахир означает – «наружу», манас – «ум». Соблазном является желание направить свой ум наружу, потеряв тонкий слой осознанности и вступить в двойственные отношения с чем-либо. В момент такого вступления генерируется сбивающая прана, поскольку любой ум, обращенный наружу, сопровождается, так называемой, транспортирующей праной от глаз или других органов чувств к объекту. Эта транспортирующая прана является сбивающим фактором при созерцании. Таким образом, соблазном являются не сами объекты, а тенденция ума, обратившись наружу, прилипать к внешним объектам и получать от этого наслаждение вне созерцательного присутствия. Как мирянин, так и монах постоянно окружены сотнями соблазнов. Однажды я посчитал, сколько соблазнов есть в течение дня, и даже при довольно грубой прикидке вышло около двухсот за время с восьми утра до одиннадцати вечера, то есть за один день. Но если вести подсчет более тщательно, их можно было бы насчитать гораздо больше. Это нечто наподобие стрелки сознания, которая постоянно колеблется. Если йогин бдительный, то он непрерывно выправляет стрелку своего сознания. Если он не бдительный, то отпускает ум наружу, и тогда соблазн втекает в его душу.
Под соблазном мы имеем в виду не только какие-то внешние греховные, так называемые, порочные действия, поскольку опытный практик об этом даже речь не ведет. Греховные, порочные действия его совсем не касаются. Под соблазном мы подразумеваем некие тонкие вещи, а именно: потеря внимательности, отвлечение вследствие сбивающих пран, тонкие клеши, внутренняя гордость, внутренняя привязанность, внутренняя зависть. И здесь есть очень тонкий момент: если мы остаемся в естественном присутствии в момент движения внутренних эмоций и энергий, то мы можем мгновенно распознать их просветляющую пустотность и объединиться с ними. В момент такого объединения соблазн перестает быть сбивающей праной, а является творческой энергией естественного состояния, и тогда говорят, что наступает самоосвобождение. Но если мы находимся в невнимательном, в несобранном состоянии и не успеваем объединяться, то соблазн является сбивающей праной и затмевает наш контакт со Всевышним Источником. То есть одна и та же вещь может выступать как в роли соблазна, так и в роли того, что помогает естественному присутствию. Вопрос в том, на каком уровне вы воспринимаете эту вещь: если вы воспринимаете ее с точки зрения бахир-манаса, развернутого ума, который потерял связь со Всевышним Источником, это становится для вас соблазном; если вы воспринимаете ее глазами шамбхави-мудры и объединяетесь, это становится дополнительным источником опыта, который углубляет естественное присутствие. Например, во время медитативной сессии у вас возникает соблазн поговорить с кем-либо. Если вы теряете осознанность, это является потерей внимательности, а если вы разговариваете, находясь в глубоком присутствии, это является спонтанным выражением естественного состояния, чистым проявлением речи. Это не означает, что нужно разговаривать во время медитативной сессии. Вопрос в том, есть ли сбивающая прана, существует ли способность к объединению.

Текст:
«Среди существ, радующихся противоречиям, о единстве радеет муни; знай, такой насыщен познанием. Не скорбит насыщенный познанием. Чистыми делами достигают божественного, смешанными – человеческого рождения, а нехорошими – принудительно получают рождение в лонах животных».

Нарада дает Шуке такой совет: «О единстве радеет муни». Муни – это мудрец. В Индии муни считается каждый молчащий философ-отшельник. Есть такая поговорка: «Один муни – одна философия», то есть у каждого муни свой взгляд на Дхарму, а если у него нет такого особого взгляда, то это не муни.
«О единстве радеет муни» означает, что такой йогин непрерывно направляет свое сознание на единое присутствие. Когда мы говорим «единое присутствие», «ум как таковой», «природа Ума», «Всевышний Источник», «фундаментальная Основа» – это все синонимы, которые указывают на единый Центр, вокруг которого вращается вся наша практика. Первое дело для йогина, если он начинает созерцать, – прояснить принцип этого единого центра. Если принцип единого центра не прояснен, то вся его духовная практика будет эклектичной (разорванной), будет представлять собой нагромождение множества методов, которые не интегрированы в нечто одно. Также этот единый центр именуют изначальной Сферой (ади-бинду). Слово «Бог» как таковое в учении лайя-йоги явно не присутствует, поскольку определение «Бог», которое встречается в двойственных учениях, не совсем отражает то, о чем мы говорим как о едином Центре, так как в него вкладывается этерналистское (концептуальное) понимание. «О единстве радеет муни» означает, что такой йогин за многообразием всего воспринимаемого постоянно созерцает Одно. Всевышний Источник – есть то, откуда исходят три гуны, пять элементов, время и пространство, божества, миры и стороны света.
Практиковать учение лайя-йоги – это значит непрерывно сосредотачиваться на Всевышнем Источнике. Как у ребенка есть мать и отец, которые зачали его в пылу любовной страсти, так же и у всех божеств, сторон света, миров, времени и пространства есть породивший их Источник – изначальное Сознание. Этот Источник подобен магниту, который притягивает к себе все опилки. Когда мы хотим избавиться от страданий сансары, мы просто говорим, что нужно день и ночь направлять сознание на этот Источник. Сначала нужно получить его живой «вкус», затем поверить в него, отсечь все сомнения, а потом день и ночь направлять на него сознание. Это очень похоже на то, как мы бы сказали «верить» в контексте двойственных религий, но не совсем, поскольку в двойственных религиях вера часто предполагает опору на концептуальные догматы. Наша же вера предполагает опору на собственное естественное состояние внутри нас самих, а не на какие-то ментальные постулаты. Или это очень похоже на то, как если бы мы сказали «постоянно думать о Боге», однако это тоже не будет точно. Я часто подчеркиваю различие, что «думать о Боге» в двойственных религиях и «пребывать в Источнике, в естественном состоянии» в лайя-йоге – это немного разные понятия, и оттого, насколько вы определяете такую разницу, зависит очень многое. Думают о Боге многие, но достигают реализации единицы. Нам нужно думать о Боге правильно – только тогда возможна реализация.
Простое думание о Боге, означает процесс интеллектуального, аналитического размышления на темы: каков Бог, каковы Его качества, где Он живет, каковы мои взаимоотношения с Ним, почему Он не милостив ко мне и т.д. Это обычное размышление о Боге с точки зрения двойственных представлений. Но сиддхи говорят, что, размышляя таким образом, достичь реализации невозможно, поскольку, размышляя так, мы сталкиваемся с собственными мысленными конструкциями, а не с Богом; Бог не переживается на этом уровне. Антропоморфный признак означает, что мы накладываем на Бога человеческие представления, мы мыслим Бога в соответствии со своими узкими взглядами, оцениваем Его на основании двойственных представлений. И такие размышления, разумеется, никогда не приведут к освобождению. Когда же мы говорим «пребывать в присутствии», «интегрироваться со Всевышним Источником», мы вкладываем в это гораздо более тонкий смысл – именно в этом драгоценность школы сиддхов.
Начинающему, может быть, это не совсем ясно. Для него, что думать о Боге, что верить в Бога, что быть в присутствии – одно и то же. Но я бы сказал так, что быть в присутствии – это думать о Боге так, как думают святые и боги, а не так, как это делают начинающие. Как минимум, быть в присутствии означает, что нам надо получить неконцептуальный «вкус» естественного состояния и, минуя операционную систему логического ума, пребывать в присутствии за пределами концепций; быть в точке «безумной мудрости», где не работают никакие антропомрфные принципы двойственности, которые мы накладываем на Абсолют, и воспринимать его именно оттуда. Когда мы так думаем о Боге или так верим, то это можно назвать истинной верой. Другими словами, истинная вера за пределами лжи и истины; истинная вера за пределами веры, безверия и самого верующего; истинная вера – это неконцептуальное осознавание, которое запредельно всяким логическим, обусловленным понятиям.
Чтобы проникнуть в эту не логическую, не обусловленную, не человеческую область, мы должны по-настоящему войти в сахаджа-стхити – только тогда мы сможем думать о Боге. Можно сказать, что я, занимаясь созерцанием, думаю о Боге непрерывно и, разумеется, всегда рекомендую это ученикам. Однако я о Нем думаю, не используя поверхностный интеллект; поверхностный ум при этом может двигаться как ему угодно, поскольку я его не ограничиваю, рассматривая движение мысли как естественную игру пространства созерцания. Когда я думаю о Боге, я не Его называю Богом, Аллахом, Христом или Даттатреей, потому что я использую очень тонкую неконцептуальную ясность, в которой нет знаков, имен, форм и т.д. Более того, когда я думаю о Боге – у меня нет представления, что это я думаю, и нет думанья как такового, а есть процесс осознавания, в котором нет «я»; это просто текущий поток сознания, который льется вместе с рекой. Когда я это делаю, у меня также нет понятий делающего. Я не думаю, что это я делаю или я созерцаю, прилагая усилия; есть процесс тончайшего осознавания, который длится без делающего. Когда я пребываю в таком состоянии, я считаю, что это и есть самый лучший способ «думать» о Боге, именно присущий подлинным святым в традиции сиддхов и, вообще, в любой религиозной традиции. Способ, в котором нет противоречий ни с чем: ни с какими теориями, доктринами, религиями или богами; ни с какими действиями, словами, канонами. Когда вы таким образом утверждаетесь и верите в такое пребывание, это и есть истинная вера. Примерно об этом писал дзенский Мастер Сосан в сутре «Истинная вера». Если же ваша вера основана на чем-то другом, то это еще вера, которая требует глубокого прояснения. Ценность вхождения в передачу сиддхов именно в том и заключается, что духовный учитель пытается прояснить вашу истинную веру. Когда вы обретаете такую истинную веру, она уже не колеблется ничем, поскольку не зависит от концепций или догматов, не опирается ни на что, кроме собственного осознавания. Вот это и имел в виду сиддх Нарада, когда давал Шуке такое наставление: «О единстве радеет муни».
Когда йогин нащупал это единство, благодаря созерцанию и утверждению в таком тонком неконцептуальном видении, он радеет о нем. Радеет – это значит, что он чрезвычайно усердствует в этом, чтобы пребывать в нем, не покидая его. Он утверждается в такой вере. Такое пребывание подобно царю, вокруг которого ходят с почтением министры, солдаты, советники, сановники и т.д. Этот царь является центром всего. Если вы утверждаетесь в такой запредельной вере чистого осознавания, – вы на подлинном пути самоосвобождения.
Самоосвобождение естественно возникает, когда вы утверждаетесь в такой вере. А что происходит, когда вы говорите: «Я не могу это самоосвободить. Все понимаю, а самоосвободить не могу»? Это значит, что пока вам не надо самоосвобождать; у вас пока нечем самоосвобождать, вам надо получить тот инструмент, с помощью которого вы могли бы самоосвобождать. Другими словами, вам надо укрепить веру, укрепить пребывание в этом потоке видения и сознания. Когда вы укрепите в нем пребывание и веру, самоосвобождение будет случаться естественно. Это напоминает следующее: если человек опьянен экстазом любви к девушке, он идет по дороге, не замечая колючек, и поет песни. Ему не нужно думать: «Колючка – самоосвобождаю; вторая – самоосвобождаю; третья – самоосвобождаю». Он вообще не видит колючек; он летит на крыльях любви, поэтому ему все равно, колючки или что-то еще попадается на его пути. Или очень сильно пьяный человек, когда падает с повозки, не думает: «Так, я самоосвободил боль». Ему все равно, потому что он пребывает в своем экстазе и падает просто как бревно. Таким же образом и святому, который укрепился в едином Источнике, даже не нужно как-то отслеживать самоосвобождение. Самоосвобождение возникает у него естественно и регистрируется постфактум. Другими словами, после того как мы укрепились в вере, в присутствии единого Источника, возникает поглощенность этой верой.
Просто удерживать это присутствие – это удел новичков. То есть новичок ходит как по жердочке: «Так, присутствие, не отвлекаюсь… Санкальпа, присутствие... Мысль возникла… О, я отвлекся… Бдительность и внимательность». Но святой так не ходит, потому что он давно это реализовал, для него это вообще не вопрос. Он настолько поглощен своей верой, что эта вера как пылающий огонь вокруг него. Ему даже не приходится замечать свои мысли и эмоции, чтобы работать с ними трансформацией, отсечением или самоосвобождением. Это как дрова или солома, которые, попав в огонь, сразу сжигаются, даже без обращения внимания на них. Вопрос не в том, чтобы удерживать присутствие и внимательность на продвинутых стадиях, а вопрос в том, чтобы гореть этой верой.
Если вы горите этой верой единого Источника, самоосвобождение естественно возникает. И тогда вы не живете в обычном смысле, вы играете. Вы не действуете, не разговариваете, а вы танцуете и поете, подобно божеству в центре мандалы. Вы уже находитесь в измерении чистого видения, потому что с самого начала нет ничего нечистого. Это не так, что вы отсекаете надежды, работаете с привязанностями – у вас давно сгорели все надежды и в принципе нет привязанностей, потому что вы поглощены этим Источником день и ночь. Я уже приводил пример: это подобно влюбленному, который непрерывно поглощен объектом своей любви и забыл себя в этой поглощенности. Непрерывно давать себе поглощаться такой верой во Всевышний Источник – это и есть подлинный путь практики. Того, кто поглощен таким Источником, вы можете увидеть: Бог горит в его глазах, чем бы он ни занимался, у него нет сомнений, отвлечений и прочего.