Комментарий к тексту «Истории Чуйтжит дакини».
  Антарбхава-видья. Рассказы об адах.

Текст называется «История Чуйтжит дакини». В начале текста женщина, которая записала эту историю, выражает почтение своему духовному учителю и Трем сокровищам. Она говорит, что ее зовут Чуйтжит из рода Лин, и она записала для пользы всех других людей свой духовный опыт, который испытала в момент расставания тела с душой, о пользе заслуг и вреде греховных деяний и о том, как она была отправлена обратно с известием об аде и наказами Ямы.

Я буду немного произвольно делать перевод, поскольку сутра переведена с монгольского.

Женщина по имени Чуйтжит говорит, что проболела 16 дней. И хотя выполнялось указанное гаданиями и предсказаниями лечение, были совершены необходимые обряды и проведены молебны, но пользы от всего этого не было. И когда ей стало хуже, она подумала:

Текст:

«Теперь я умру. Хотя я прежде собиралась стать монахиней, но родители и родственники не позволили мне. Хоть я и выслушала в детстве религиозные наставления, но недостаточно размышляла над ними. Что касается тех, кто выше, то я недостаточно почитала гуру, Три драгоценности и святых. Что касается тех, кто ниже, то я недостаточно давала подаяния шести видам живых существ».

Она также вспомнила, что делала подношение пищи некоторым учителям-наставникам. Подытожив так свою жизнь, она увидела, что не так-то много у нее духовных заслуг и подумала:

«Я, бедняжка, имея счастливый случай, получила трудно обретаемое тело человека, но, совершив дурные деяния, ныне я умру, раскаиваясь. Да уж, теперь поздно сокрушаться».

Также она вспомнила, что каждый год убивала по 20-30 коров и овец, и подумала, что плоды всех этих грехов тоже упадут на нее:

«Кто кроме меня понесет все это? Не иначе как, переродившись с дурной участью, я буду испытывать страдания».

Также она подумала, что муж и дети едва ли справят по ней хорошие поминки, поскольку муж скуп на имущество и не имеет религиозных чувств. Но она все-таки решила велеть ему после ее смерти раздать некоторую часть имущества. И она, подозвав детей, сказала:

«Мне видимо от этой болезни уже не избавиться, поэтому выслушайте внимательно три последних слова моего завещания.

Прежде я накопила недостаточно добродетелей и по разным причинам скопила множество грехов. И теперь ради увеличения моей заслуги, раздайте треть нашего имущества. Половину нефритов и кораллов отдайте дочери, а половину раздайте после моей смерти в качестве благодеяния. Совершая добрые дела, не смешивайте их с грехом, стремитесь к добродетели, и вы все, и отец, и дети, как можете, следуйте учению. А если не сможете, то хотя бы воздерживайтесь от греховных действий. Если же не исполните этого, то умирая, будете подобно мне раскаиваться. Если уж ты, муж, не можешь сам, то хоть заставь обоих моих сынов следовать Дхарме и делать все возможное для Дхармы. Закажи все необходимые молебствия. Вы, муж и сыновья, воздерживайтесь от грехов, усердно стремитесь к добродетели. Муж, дай слово, что не позволишь другой жене мучить моих сынов и дочь».

Муж ответил ей: «Если я раздам после твоей смерти треть имущества, что мы вчетвером, отец и дети, будем есть? Нефрит и кораллы надо отдать твоей дочери, и если я не возьму другую женщину вести хозяйство, то дети не смогут управиться, так как они слишком малы. Я не собираюсь унижать твою заслугу, но сейчас я не дам тебе такое обещание».

Тогда она подумала, что не много благих дел он совершит, судя по его словам. Потом она подумала:

«Да я и сама не особо много накапливала заслуги, не помышляла о пользе учения. Я ничего не поднесла святым или учителю».

Она также подумала с сожалением, что если он возьмет другую жену, то ее сын и дочь будут мучиться.

Текст:

«От всех этих переживаний и мыслей, которые ее одолевали, у нее закружилась голова. И ей показалось, что она провалилась под землю, а сверху как будто на нее давило множество людей. Она очень испугалась. Затем ей показалось, будто она блуждала в огромном океане и, замерзнув, почувствовала такую боль, будто на ее теле образовались и лопнули пузыри. После этого ей показалось, что всю землю объяло пламя и в этом с сильным треском полыхавшем пламени ее тело сгорело. И это было для нее мучительно. Потом ей то и дело казалось, что стали сверкать молнии и раздался такой гром, будто задрожала вся земля. Затем она успокоилась, а все то, что происходило дальше в течение долгого времени, она не помнила. Ей показалось, что она очутилась в углу дома, а над головой появилось пятицветное сияние величиной со щит. Из этого сияния исходило множество лучей, а на концах этих лучей находились существа с непохожими друг на друга семью головами, с одетыми в доспехи человеческими телами и с огромными глазами величиной с Луну и Солнце. В своих 70 руках они держали множество мечей и кричали: «Ха! Ху! Хо! Убей! Бей! Хватай!» Их крики слышались, будто рев тысячи драконов, и она очень испугалась.

Но тут она вспомнила наставления своего гуру о том, что всякий видимый свет – это собственный свет, всякие видимые формы – это собственные формы, то есть проявления разума, а всякий слышимый звук – это собственный звук. То есть она вспомнила наставления о промежуточном состоянии. Она также вспомнила наставления о том, что свой страх рождается в своем же собственном сознании. Как только она об этом подумала, она решила, что в действительности ничего этого не происходит, кроме движения ума. Все это сразу исчезло, страх прошел, она успокоилась. Когда она взглянула на свою собственную кровать, ей показалось, будто там лежал зловонный труп огромной лягушки, укрытый ее одеждами».

То есть она видела свое тело в облике лягушки, так ей казалось глазами астрального тела.

«Дети, родственники, соседи – все подошли к кровати. Одни стали целовать труп лягушки в губы, другие начали плакать, держа его за лапы. И тут же раздался гром, как будто одновременно ревела тысяча драконов. На нее стал падать и колотить град из крови и кусков гноя величиной с яйцо, причиняя нестерпимые страдания. Когда плач родственников утих, гром и град тоже прекратились, боль стихла. Она подумала, что это плач и слезы родственников так воспринимаются ею.

Тогда ее младший брат Этигеу сказал: «От того, что мы сидим и плачем, нет никакой пользы. Без учителя нельзя совершить обряд по умершей. Надо пригласить учителя с 20-30 учениками, и будет хорошо, если мы попросим их совершить обряд». Старшая сестра прежде почитала великого отшельника Нигурисыгуч Эрдения: «Вот его и приглашу совершить обряд. И также позову одного учителя читать «Алмазную сутру», то есть «Ваджраччхедику». Муж сказал: «А я приглашу бонского учителя». Младший из братьев начал возражать: «Моя старшая сестра не почитала учение бон и не следовала ему. Поступай как хочешь, а я пойду и приглашу своего учителя и этого великого отшельника». Сказав так, он ушел.

Тем временем хитрый муж вместе с племянником повезли на подвозе зерно, сказав: «У нас дома есть шесть мер ячменя, попросим соседей смолоть его».

Она все это видела, слышала и начала размышлять: «Что они собираются делать? Будут совершать жертвоприношение, но ведь теперь моя болезнь от страха будто прошла. Так просто раздав столько муки посторонним людям, они потом не вернут обратно и половину» – подумала она и начала скупиться. У нее не было мысли, что она умерла.

Вскоре ее старший сын привел чтеца и велел ему читать «Алмазную сутру» Ваджраччхедику. Когда тот открыл молитвенник и совершил обряд вероисповедания, она очень обрадовалась, душа ее успокоилась.

Вечером пришел другой учитель с 20 учениками и великий отшельник Нигурисыгуч Эрдения. Она помолилась учителю и попросила благословения, но ей показалось, что он ее почему-то не благословил. Она подумала: «Если этот святой учитель сердится на меня, то зачем пришел сюда». Она спросила об этом, а муж и дети ей ничего не ответили. Она сидела, тревожно размышляя: «Чего же они все сердятся на меня?»

Учитель-отшельник положил руку на голову трупа лягушки, совершил обряд, произнес проповедь, прочитал благопожелания и время от времени повторял: «О, Чуйтжит, пришел твой смертный час, оставь заботы о детях, имуществе и пище, думай о том, что твоя душа в виде белой буквы «а», в форме белой капли вселилась в мое сердце и отправляется со мной в рай Сукхавати, в священную область невообразимого лучезарного Будды, пойдем туда вдвоем». Когда он повелел, она подумала: «Я не умерла, я такая же, как прежде, но раз учитель сказал, то пойду». Однако она не смогла пойти, так как боялась трупа лягушки. И, судя по словам учителя, смерть запоздала, но душа и тело уже были разлучены окончательно.

После этого учителю и ученикам поднесли мясо, водку и муку, а ей же ничего не дали. Великий отшельник сказал: «Дочь, подай своей матери ее долю пищи». Дочь, положив на блюдо немного мяса и муки, вместе с чаем поставила все возле трупа лягушки, сказав: «Матушка, соизволь принять». Но она из-за того, что ей ничего не дали, а поставили все, как ей показалось, возле трупа лягушки подумала, что ей гнушаются, и, рассердившись на дочь, впала в отчаяние. Она чувствовала невыносимый голод и жажду, но сидела и терпела. Когда по приказу великого отшельника прочитали вслух заклинание, мантру и другие дхараньи, бросили в огонь ее долю мяса и муки, то от их запаха ей показалось, что она и попила, и поела. Ее голод и жажда прошли, и она успокоилась».

Духи в тонких телах питаются запахами жертвуемой пищи.

«Когда жертвенная пища и угощения для учителя и учеников закончились, они сели читать поминальные молитвы. Другой учитель, лама Нигурисыгуч Эрдения приготовился к созерцанию и сидел в глубокой задумчивости. Но из-за того, что все они будто сердились на нее и не дали ей хотя бы немного еды, ее тело и душа неизмеримо страдали, были очень переменчивы, подобно птичьему перышку, порхающему на ветру. Она подумала: «Будет лучше, если забрав нефрит и кораллы, я отправлюсь в страну победоносного Будды». А когда дочь и сыновья заплакали, восклицая «матушка!», вновь стал падать град из крови и гноя, ударяя ее и причиняя нестерпимые муки. И опять, как только плач утих, град из крови и гноя, а также ужасный гром, словно рев тысячи драконов, прекратился.

Другие появившиеся видения были ужасны и нелепы, она с ужасом всматривалась в них, страшась чего-то. Настроение ее часто портилось, и она страдала. Тогда она подумала: «Было бы хорошо, если бы я села возле учителя», но вспомнила его наставления, что женщина не должна садиться возле мужчины. Тогда она спряталась за ним и стала внимательно слушать чтение молитв. Страх прошел, и ей стало очень спокойно. Она подумала: «А теперь хорошо бы каким-то образом приблизиться к великому отшельнику». Когда она подошла поближе, ей показалось, что она видит всесовершенного и четырехрукого Будду Авалокитешвару, который повелел ей милосердно: «Пусть ее душа подобно моей погружается в созерцание». Страх в ее душе прошел, и ей стало неизмеримо спокойно и радостно.

Поминки продолжались. Как и прежде, ее долю пищи поставили возле трупа лягушки. Как и прежде, великий отшельник бросил немного пищи в огонь, а ей опять показалось, что она поела и попила. В этот момент снаружи какой-то человек позвал: «Чуйтжит, иди сюда!» Когда она вышла посмотреть, кто-то очень похожий на ее отца сказал: «Идем со мной, покажу тебе кое-что и быстро отправлю обратно». Она подумала: «В доме находится учитель, множество послушников, и все они на меня сердятся. Муж и дети даже не дали мне немного еды, не могу больше оставаться там, так уйду прочь».

Отправившись в путь, она достигла красивой местности, где не росли ни трава, ни деревья. Там расстилалась широкая песчаная степь без единого холмика или возвышения. Всаднику потребовалось бы 20 дней пути, чтоб пересечь ее. Посреди степи блестели воды реки, не текущей никуда, ни вверх, ни вниз, шириной равной полету стрелы. И через нее был перекинут мост, длина которого также была в полет стрелы. Между этой степью и горами находился огромный удивительный город.

Человек, который привел ее сюда, сказал: «Раз ты пришла в город, то иди и посмотри, есть ли у тебя здесь знакомые. А я уйду по этому мосту, и ты туда же приходи». Сказав это, он ушел.

Она подумала: «Может, я там кого-нибудь знаю» – и вошла в город. Там, словно в муравейнике, было огромное количество мужчин и женщин. Некоторые из них хорошо выглядели и были в хорошей одежде, у других были истощенные тела пепельного цвета и плохая одежда, но все они жаловались на страдания. Лица их были мрачными, некоторые плакали. Тогда она задрожала всем телом и подумала: «Неужели это случится со мной?» И среди этого множества людей оказался ее пастух Этигел. Заметив ее, он воскликнул: «А, старшая сестра, и ты сюда пришла». Она сказала: «Да, и ты здесь?» Он сказал: «Да, и я здесь страдаю». Она спросила: «Как называется этот город? Почему в нем мучается так много людей? И что находится за мостом?» Но тут какой-то человек сказал: «Быстрее идем со мной туда!»

Когда она решилась пойти с ним, тот человек сообщил: «Это называется промежуточной областью пребывания души для тех, кто скончался в мире людей. У некоторых из прибывших сюда срок жизни исчерпан. В течение 7 дней они ожидают здесь, пока по ним совершаются 49-дневные поминки. Другие же, хотя и не исчерпали меру своей жизни, были по ошибке доставлены сюда слугами, духами Ямы. Они ожидают, пока их отправят отсюда до 10, 15, 20 и 30 лет. Те, кто хорошо выглядят, у кого есть пища и одежда, в прежнем рождении ради высших делали подношения Трем драгоценностям, а низшим давали подаяние, то есть подаяние нищим и прочим. Их близкие и друзья молились и делали подношение каждому учителю и тем исполнили малую, среднюю и большую добродетель. Если деяния выполняются с молитвами каждый день, то они преумножаются более чем в 100 и 1000 раз. Те же, кто выглядят плохо, при жизни не совершали, не накапливали заслуг. После их смерти родственники не делали подношений, а если и поднесли немного пожертвований, то не исполнили необходимых благопожеланий и тем самым их не преумножили. Хотя не совершившие благих деяний задержатся здесь надолго, это не искупит их вину. У некоторых срок жизни окончен, а за этим мостом пребывает Яма (здесь дано его другое название – Эрлик Номун-хан) и его свита, владыка ада, справедливый царь. У прибывших туда будут подсчитаны грехи и добродетели. Те, кто вершили добро сами или ради кого благие деяние исполняли родственники, будут освобождены и отправлены к высшим перерождениям. Те же, кто грешили, чьи родственники не делали подношений, будут гореть и вариться, испытывая невообразимые страдания».

Этот человек сказал: «Сам я мучился днем и ночью, размышляя, что же будет со мной. Прежде, когда я прибыл сюда, явился один из духов Ямы и сказал: «Срок твоей жизни не окончен, поэтому еще не время приходить на этот суд, возвращайся и жди», потому-то я и нахожусь тут. Теперь, сестра, отправляйся и узнай, что скажут владыка Яма и его приближенные. Если тоже велят находиться здесь, возвращайся».

Выслушав такие слова, она испугалась, и затем, зайдя на мост, увидела на этом мосту лежавшего навзничь человека с распростертыми руками и ногами. Сверху он был придавлен священной книгой величиной с город. В рот ему вливали расплавленный чугун, и она спросила у сопровождающего ее человека: «А какой грех он совершил?» Этот человек ответил: «Этот, пребывая в мире людей, воровал вещи у других, но держа в руках священную книгу, клялся, что не ворует. За то, что поедал ворованную пищу, его здесь и наказывают вливанием в рот расплавленного чугуна. А за убийство живых существ он будет наказан позже».

Когда, как ей велели, она отправилась на другой берег, то внутри огромного дворца она увидела повелителя ада, Яму, на большом золотом престоле. Тело его было желтого цвета, руки находились в положении созерцания, на голове был головной убор, одет он был в священные одежды, украшенные изображением патры. Вокруг были натянуты атласные занавеси, сверху – шелковый балдахин. Перед ним было возложено множество различных жертвоприношений. Справа от него дух с головой быка держал зеркало, с левой стороны дух с головой обезьяны держал весы. Впереди сидел дух с головой овцы и держал книгу. Были здесь и другие слуги-духи различной наружности с разными головами, раскрытыми ртами, оскаленными клыками, с глазами величиной с Солнце и Луну. В руках они держали устрашающее оружие – копья, мечи, луки, стрелы, топоры, секиры, крюки, пилы, молотки, сабли, гвозди, клещи и так далее, многочисленное множество ножей. И все они вопили: «Хватай! Хватай! Убей! Убей! Ха! Ха! Хо!» Они издавали рычание диких зверей, прыгали и бесновались.

Перед ними в великом страхе ожидали суда 300 мужчин и женщин. Среди них находился высокий загорелый мужчина с выступающими вперед зубами, одетый в войлочный халат и меховую накидку. Держа в руках четки, он читал мантру.

Владыка спросил его:

«Пребывая в мире людей, получил ли ты посвящение в учение о сокровенной дхаране, читал ли ты тексты, созерцая тело Будды? Заглядывал ли ты в свою душу? Смотрел ли, не заблуждаясь, на свое лицо? Понимание нереальности и иллюзорности всех явлений является основой для пробуждения. Расскажи, как ты поступал?

Те, кто почитал Три драгоценности, переписывал и читал священные тексты, делал подношение пищи духовенству, воздавал за благодеяние отца и матери, давал подаяния нищим, читал молитвы, не имеющие дурной славы, охранял жизнь живых существ, избегая их убийства, проявлял великое сострадание к другим, своим телом, речью и мыслями помогал слабым, стремясь вершить добро, в последующих перерождениях отправляется к высшим перерождениям. Это основные условия для обретения благополучия небожителей. Ну, говори, как ты поступал?

Расскажи так же, как ты очищался от грехов телесных? Совершал ли паломничества, вел ли аскетический образ жизни, соблюдая пост? Не убивал ли ты отца и мать, создавших тело твое? Не убивал ли ты учителя, создавшего душу твою? Не понуждал ли монахов и послушников к отступничеству? Все эти великие грехи являются причиной страданий в области ада, претов и животных».

И далее он как бы продолжает его допрашивать. Он спрашивает:

«Нарушал ли ты клятву, впадая в ложное состояние, смущая души учителя или друзей, мучил ли безвинных, совершал ли великий грех, избивая и грабя набожных мужчин и женщин? Говорил ли ложь, клевету, произносил ли грубые слова, пустословил ли, присваивал ли то, что тебе не давали? Убивал ли, имел ли извращенные совокупления? Имел ли завистливые и жадные помыслы, придерживался ли ложных воззрений? Не появились ли ложные взгляды от неверия в учение? Пренебрегал ли различными учениями?»

И этот человек сказал:

«Я был очень набожный. Меня называют «Силой заслуги преумноживший свое могущество». Я всегда оказывал милосердие слабым, с детства читал мантру, собирался стать монахом, но родители и родственники не позволили. Хоть я и женился, но если в дом приходил какой-нибудь учитель, то я ради пользы других встречал, провожал его, по мере возможностей оказывал почтение и всячески помогал ему. Я выслушал множество наставлений и проповедей, получил множество посвящений, но имел мало свободного времени, чтобы их обдумать. Для того чтобы поставили лампаду перед большой статуей Будды, я послал 2 кирпича чая. Подносил чай монашеской общине одного монастыря. В течение 20 лет давал пропитание отшельнику, предававшемуся созерцанию в горной пещере. Когда он скончался, я пожертвовал кирпич чая и произнес соответствующие благопожелания. Для того чтобы переписали и 1000 раз прочитали сутру счастливой кальпы, я пожертвовал миру золото, лошадь, 2 кирпича чая и усердно исполнил благопожелание. Пожертвованиями доставлял радость учителю, почитал и всячески помогал отцу и матери, совершил достаточно добрых дел, чтобы не раскаиваться после смерти. Никогда не издевался над людьми, поскольку у меня нет врагов, то я никому не причинял зла. Я не воровал, не грабил, не враждовал. С 13 лет и до тех пор, пока не прибыл сюда, я ежедневно читал гимн Манджрушри. 10 000 раз без перерыва прочитал мантру. Когда прибыл учитель, читающий мантру, я поднес ему кусок шелка, переписал также благопожелания и вручил ему. Таковы мои заслуги. Что же касается грехов, то я использовал в пищу мясо многих убитых животных, но сам не убивал. Это в основном все мои добрые деяния и грехи. Соизвольте рассудить их».

Владыка ада сказал: «Проверьте в зеркале и книге, правда или ложь все сказанное им». Духи с головами быка и обезьяны, посмотрев, сказали: «Что касается благих деяний, то еще в детстве он исполнил подряд 2 поста и 3 обета, бесчисленное количество раз прочитал мантру. Все остальное рассказанное им – правда. Что же касается грехов, то они втроем украли большого яка и бросили жребий, кому убивать. Жребий пал на него, и он убил животное».

Как только это было сказано, с неба явился белый человек и сообщил: «Этот человек совершил невообразимое множество добрых дел, грехов же за ним нет даже с кунжутное зернышко. Его можно отправить в священную область Будды, для него недостаточно благоденствие небожителей и людей. Вот количество добрых деяний, накопленных им в прошлых жизнях». И он насыпал груду белых камней величиной с дом. Но также прибыл черный человек».

Белый человек – это олицетворение его заслуг, его тонкая часть, внутреннее божество-покровитель. Черный человек олицетворяет силу его грехов, нечистую карму.

«Этот черный человек сказал: «Этот человек за время своих неисчислимых перерождений скопил множество грехов. Он не может обрести даже благоденствия небожителей и людей, нет для него иного места кроме ада. Вот накопленные им в прежней жизни грехи». С этими словами он насыпал кучу черных камней размером в 10 пригоршней.

Тогда черные и белые камни взвесили, добрые деяния казались весомее и обильнее, грехи – легче и меньше числом. Когда сообщили, что силой добрых деяний грехи очистились, владыка Яма повелел: «О! Ты обретешь блаженство, получив человеческое тело и накопив множество добродетелей путем совершения новых деяний, одних лучше других. Так как тело человека лучше даже, чем тело небожителя, то я пошлю тебя, чтобы ты, как предопределено судьбой, возродился сыном богача и, вступив на путь святой веры, поднялся в высшие области навечно. А теперь отправляйся по этой желтой пестрой дороге».

Тот человек произнес: «Если здесь есть человек, кому уходить в мир людей, пусть скажет всем, чтобы стремились к добродетели и воздерживались от греха. Те, у кого дурная участь, не избавятся от страданий. Те, у кого хорошая участь, будут вознесены и отправлены к высшим перерождениям».

Подобным же образом допросили еще одного человека, и тот рассказал: «Я не знал, что у пришедших сюда настолько точно подсчитывают грехи и добродетели. Поскольку у меня не было лишнего имущества и пищи, да и жена моя была не очень-то благочестива, то кроме обычных налогов на прочие пожертвования я давал не слишком много. Я не смог совершить благие деяния своими телом, речью и мыслями. Когда еще имел возможность, не получил от учителя других посвящений, кроме начального. Жена не позволяла давать подаяния паломникам, которые стучали в нашу дверь. Грешен я в убийстве рыб, достаточных для пропитания в течение двадцати дней, а также 20-30 домашних птиц, свиней, овец и коз. Под влиянием плохих приятелей я участвовал в ограблении мужчины и женщины. Теперь, хоть и раскаиваюсь, да уже поздно». Когда он рассказал это, плача, ударил себя в грудь и задрожал, духи, державшие ножи, завопили: «Ха! Ха! Хо!» Они засвистели, завопили и запрыгали, приготовились наброситься на него. И даже эта женщина, Чуйтжит дакини, которая наблюдала за всем, тоже испугалась.

Яма приказал: «Судя по тому, что он рассказал, добродетель его невелика. Проверьте, правда ли, что за ним нет других грехов». Как и прежде, духи посмотрели в книгу и зеркало, и сказали: «Ха! Если бы у тебя не было других грехов, кроме этих, ты бы мог избежать наказания. Невозможно подсчитать рыб, убитых тобой. Посмотри сам в книге. Ты поймал и убил множество птиц, свиней, овец и коз. Посмотри, ты сам убил 29 птиц, 50 больших свиней и поросят, 43 овцы, коровы и яка. Посмотри, в то время как ты, расставляя силки, охотился в горах на диких зверей, ты сжег муравьев и прочих насекомых больше, чем зерен в колосе ячменя. Вы, объединившись вчетвером, когда могли, нападали и грабили паломников к святым местам, а когда не могли, обворовывали их. Посмотри сам в книгу и зеркало».

Когда это доложили, владыка Яма повелел: «Да, ты именно тот, кто, не накопив заслуг, обретет плохую судьбу. За то, что в прошлой жизни ты совершал скверные поступки ради обретения пищи и одежды, будешь мучиться в вечном ряду перерождений. То, что ты, имеющий гнилое сердце, нападал и грабил паломников и богомольцев, причиняя им зло, – грех больший, чем тот, что, не проявляя милосердия к самому себе, ты совершил 5 неискупных и подобных им грехов, и убивал живых существ. Отведите его за это в ад вновь умирающих и вновь оживающих, в ад четных линий, в совокупно разрушающий ад и в остальные 8 горячих и 8 холодных адов. За то, что поедал греховную и ворованную пищу, влейте ему в рот кипящий раскаленный чугун».

Когда был отдан такой приказ, появился белый человек и сказал: «Что же он такое натворил, что его отправляют не к высшим перерождениям, а в ад? Вот количество заслуг, накопленных им в этом рождении». И он ссыпал в кучу 10 пригоршней белых камней. Прибыл также черный человек и сказал: «Невозможно перечислить невообразимое количество грехов, накопленных им за время бесчисленных перерождений. Вот грехи, накопленные им в этой жизни» – сказал он и насыпал груду черных камней величиной с гору. Нет для него другого места, кроме ужасного ада.

Когда некоторые духи набросили на шею этого человека аркан, а другие зацепили его сердце крюками и повели в квадратный железный город, этот человек молвил: «Если есть здесь человек, отправляющийся в мир людей, пусть он скажет людям, чтобы не совершали грехов подобно мне, иначе час избавления от страданий для них не наступит».

Затем таким же образом допросили монаха, несущего на спине кожаный мешок с лекарствами. (Здесь в переводе указано, что это низшая степень монашества типа послушника или брахмачарьи; монах-лекарь, принявший 5 обетов). И он сказал: «В мире людей я был врачом. Я был богат, и поскольку знал о пользе и вреде благих и греховных деяний, то ради своей заслуги велел переписать золотыми чернилами сутру и прочитать ее более 1000 раз. За это переписчику и чтецу я поднес яка, корову, шлем, меч, шесть мер ячменя. Человеку, прочитавшему 500 раз обряд, я пожертвовал 2 панциря, 3 лошади, 17 яков, 2 пашни, произнес необходимые благопожелания. Независимо от того, кто приходил к моим дверям, мужчина ли, женщина – никому не отказал в подаянии. Сам, не прерываясь, все время читал гимны, много раз прочитал молитвы, не был жаден, не получал ничего сверх того, что давали за лечение. Оказал помощь многим живым существам. Если приглашали к больному человеку и я мог помочь, я сразу же отправлялся оказывать помощь, чтобы не допустить его кончины, и делал это из добрых побуждений. Не применял негодных лекарств и способов лечения. Надеюсь, что после моей смерти жена и сын сделают большие подношения. Что касается грехов, то поскольку я находился в бренном мире, в моем доме другие люди убили множество домашних животных. Сам же я не лишал жизни других существ».

Как и прежде духи посмотрели в зеркало и книгу и сообщили: «В отношении добрых деяний все правильно, что же касается грехов, то когда заболел твой родственник по имени Дзодур, тебя пригласили лечить его. Позарившись на его имущество, ты дал негодные лекарства. Затянув болезнь на 8 месяцев, ты истощил его имущество. Но затем ты дал полезное лекарство, и тот не умер, а выздоровел. За то, что затянув болезнь, завладел хорошим панцирем, будешь наказан. Кроме того, ты сам в своем доме убил 175 коров и овец».

Как и прежде духи подсчитали белые и черные камни и доложили, что белых камней оказалось намного больше. Когда же взвесили их, то хотя добрых дел было и больше, грехи оказались весомее. «Да, – произнес владыка Яма, – если бы ты не лечил дурно того больного, то обрел бы тело небожителя или человека. Теперь же постоянно заставляйте его пить кипящую отравленную воду. В тело его забейте 1000 железных гвоздей. Когда искупит свой проступок, добродетель станет весомой, а грехи полегчают, отправлю его наверх».

Едва владыка Яма отдал свой приказ, как духи зацепили сердце грешника крюками и с криками: «Убей! Хватай! Хватай!», повели того человека, который сказал: «Если здесь есть человек, уходящий в мир людей, пусть передаст врачам, чтобы не давали негодных лекарств. Грех этот и его последствия очень велики».

Так что не все так просто. Не все одна адвайта. Для кого адвайта, а для кого и крюки в сердце. Для того, кто сможет вспомнить про адвайту и узнать все энергии как свой ум, будет видение ясного света. А кто не сможет этого сделать, будет испытывать все по полной программе. Поэтому надлежит практиковать с большим усердием и рвением, тщательно заботясь о поведении, о соблюдении всех заповедей и обетов.