Люби более молчать, чем говорить

Естественное состояние

Текст:

«Люби более молчать, чем говорить. От молчания ум сосредотачивается в себе, от многословия он впадает в рассеянность».

Если вы обладаете созерцанием, то можете интегрировать вашу способность к созерцанию с речью. Тогда слова являются чем-то наподобие эха или игры, они выходят и затем растворяются в пространстве ума. Если же такого нет, то процент молчания в жизни монаха должен быть больше, чем процент говорения. Многословие и пустословие, свободное и слишком вольное обращение друг с другом – это то, что повреждает дух практика, особенно начинающего.

Монахи должны вести себя друг с другом очень корректно и аккуратно, а если они начинающие, то им не следует завязывать тесные взаимоотношения с равными себе, потому что они ничего не могут дать друг другу, кроме собственных иллюзий, которых у них хватает. Поэтому если вы хотите завязать дружбу, которая будет длиться годами, то завязывайте ее с теми, кто выше вас. Те, кто духовно неопытен, не понимают, что только эта дружба имеет какую-то ценность. Дружба с равным себе – это в лучшем случае хорошая взаимопомощь, но если уровень вашей осознанности еще не высок, то такой дружбой не следует очень уж дорожить. Кармическая связь с теми, кто выше вас, подобна благословению, поэтому начинающие, если они умные практики, всегда стараются перенимать и заражаться взглядами тех, кто более продвинут в духовном смысле, нежели держаться за свои взгляды или впитывать взгляды товарища, который, как и ты, всего три месяца в сангхе, потому что его взгляды в духовном плане не имеют ценности, так же как и свои собственные.

Текст:

«Бог ничего так не любит и так не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение и чувство, что всякое добро в нас, в нашей природе и нашей жизни происходит от него одного как источника всякого блага, и что от нас самих не может произойти ничего истинно доброго: ни помысел добрый, ни доброе дело».

Перефразируя в контексте лайя-йоги, можно сказать так: Ясный Свет не удовлетворит ничего, кроме тотальной самоотдачи. Когда говорится, что из нас не может изойти ничего доброго, это указывается на эго, с которым мы себя отождествляем. Наша глубинная сущность есть само абсолютное добро, однако ее следует различать с эго. Эго есть фикция, иллюзия, нарост на Ясном Свете, который возомнил себя царем. От него не может изойти ничего, кроме других иллюзий, пока это эго не подчинилось Ясному Свету, не стало его рабом, марионеткой. Тогда эго не является ни врагом, ни чем-то скверным, оно может даже служить хорошую службу, быть проводником. Это подобно веревке, которая сгорела, поэтому уже не может связать. К примеру, Джняна Дев говорил, что личность, эго пробужденного не есть что-то скверное, а наоборот, это то, что может использоваться. Тем не менее в ней нет ни капли самобытия, она подобна роли, которую мы берем: роль монаха, роль Учителя, Стража Дхармы. То есть это уже средство спонтанного выражения Ясного Света. При этом данная роль полностью зависит от Ясного Света, полностью ему подчинена. Как только она захочет утвердиться сама по себе, она будет сразу профанирована.

Познать полную ничтожность собственного эгоизма – это значит приблизиться к познанию Ясного Света. Собственный эгоизм держится на опыте и произошедшем из него различении.

При перерождении боги, стремящиеся к миру формы, отвращаются от чувственных объектов, испытывают к ним отвращение, но когда они видят объекты, насыщенные светом, они приходят в восторг. Этот восторг ведет их до тех пор, пока они не придут в мир формы. Существа нижних миров, к примеру, идущие в ад, видят разные образы, например, огонь, но адский огонь кажется им переливающимся светом. У них возникает чувство, словно их кто-то преследует, а также чувство привлекательности этого огня. Следуя за ним, они обнаруживают себя в аду. Боги мира страсти так же, как и люди, восторгаются красивыми островами, городами, дворцами. Этот восторг приковывает их сознание, вслед за этим они оказываются в пространстве следующего рождения. Это все ловушки сансары, благодаря которым живое существо рождается. Мы проходили эти процессы миллионы раз, поэтому мы здесь. Боги мира без формы не испытывают вообще ничего, когда видят объекты, но когда наступает переживание бесформенного, покоя, они стремятся к этому состоянию, поэтому они идут в миры без формы.

В бардо становления проявится то, что наиболее притягательно в состоянии бессознательности. К примеру, если вы переживаете бардо, перед вами появится то, что могло вас захватить, когда вы неосознанны. Вам покажется, что вы смотрите, к примеру, фильм «Матрица», вторая часть «Перезагрузка». Как только вы увидите это, любопытство втянет вас в этот мир, в котором вы будет познавать все прелести матрицы. Либо вам покажется, что вы собираете грибы во время занятий. Азарт, страсть будут завлекать вас, пока эта тропинка не приведет куда-либо, где будет полностью мир грибов, только у вас будет другое тело: у вас уже не будет курты, вы будете нюхать грибы, стоя на четырех ногах, и там будет много таких же, как вы существ, которые постоянно ищут грибы. У каждого найдется что-то, что зацепит его сознание, если он не осознан.

С точки зрения лайя-йоги, нужно всегда оставаться в состоянии, подобном пространству. Лайя-йог – это тот, кто при любых обстоятельствах пребывает в состоянии, подобном пространству, в расширенном состоянии без фиксации. К примеру, интеллектуал в бардо не будет привлечен ни фильмами, ни грибами. Он будет в абстрактном созерцании, и вдруг в пустом пространстве перед ним появится вспышка. Из этой вспышки изойдет состояние ясности, оригинальная мысль, концепция, очень логичная и глубокая система мировоззрения, прямо целая утонченная вселенная логики. Тогда она приведет его в восхищение, возникнет желание прояснить ее, забраться в нее чуть-чуть поглубже. Он окажется в ментальном мире идей, где будет созерцать, словно бегущую строку или вспышки света, различные идеи и мысли столько, сколько позволит его однонаправленное самадхи, то есть он станет богом мира формы. Но истинный йогин, если он хороший практик, не попадается во все эти ловушки, он остается в состоянии, подобном пространству, день и ночь, где бы он ни был. Можно сказать, он пресекает любой интерес, кроме пространства.

Однако пространство бывает разным. Если оно неглубокое, неистинное, то когда-нибудь появится нечто еще более тонкое, что соблазнит его и выведет из этого пространства, поскольку при перерождении истинное пространство – это Ясный Свет, где нет субъекта. Мало пребывать в пространстве, нужно обладать настолько утонченным созерцанием, что кроме этого пространства, тебя как субъекта не существует. Поэтому и говорилось, что Ясному Свету угодна твоя полная отдача, полное сознание ничтожности твоего эго. В отличие от христианства, в тантре чувство самоуничижения не пестуется, однако в тантре пестуется отсечение надежды и страха, полное отсечение эгоизма, полное предание себя, хоть по сути это одно и то же.

Чтобы нас ничто не привлекло в промежуточном состоянии, чтобы мы не потеряли состояние пространства, необходимо полностью рассеять эту иллюзию «я», которая принимает и отвергает, которая за что-то цепляется. Когда мы делаем это, внезапно наше пространство становится очень глубоким, и даже если при перерождении появляется сбивающая прана и разные виды видений, мы не теряем его. Кто-то может подумать: «Быть в состоянии пространства, поддерживать присутствие – в этом суть практики, это же не трудно». Это не трудно объяснить, но трудно реализовать в том смысле, что созерцание, подобное пространству, должно быть на самом деле очень тонким, в недвойственности. Тогда возникающие тонкие видения, сбивающая прана не зацепят йогина, он не покинет свое созерцание. Это возможно только отсечением «я». Если мы будем поддерживать естественное состояние, подобное пространству, основываясь на идеях «я», это будет грубое пространство, связанное с субъектом и внешними объектами. Когда же мы практикуем путь отсечения «я», самоотдачи, только тогда наше созерцание становится подлинно глубоким. Ни один махасиддх не реализовал истинное состояние Ума, подобное бесконечному пространству, оставив свое эго, будучи привязанным к нему – это невозможно.

Когда мы становимся пустыми, мы обнаруживаем, что нам даже не нужно как-то усердствовать и творить это пространство, что состояние Ума, подобное пространству, внезапно наступает само. Есть удивительные истории об этом. К примеру, Тилопа давал Наропе разные задания, не связанные с пранаямами или медитацией, чтобы тот избавлялся от привязанности к эго, а затем Тилопа, сидя перед костром, помахал перед Наропой прожженной тряпкой, сильно ударил туфлею по голове – и тот достиг пробуждения.

Когда наши цепляния исчезают и уходят сильные двойственные различения, то медитативное состояние наступает само. Когда вы будете чувствовать, что вы никто, медитативное состояние единства со всем будет приходить само, и только тогда вы по-настоящему ощутите: «Я есть все. Идея «я есть кто-то» мешала мне быть всем. Я всегда был всем, но из-за того, что я цеплялся за идею «я есть кто-то», я не мог этого ощущать».

Наша изначальная сущность всегда была пустотой, и ее не надо еще раз создавать. Нужно просто освободиться от цепляния за себя и стать таким пустым. «Стать пустым» – это значит не придавать значения любым своим суждениям и оценкам: когда происходит нечто плохое, не чувствовать, что это плохое, когда происходит нечто привлекательное, не чувствовать, что это привлекательное, а чувствовать и то, и другое чистым и совершенным.