Текст, Датта Даршанам «История жизни Мадаласы».
О прямой передаче посредством доха (песен).
Игра энергии Естественного Состояния.
О пребывании в созерцании.
О вере. О самоотречении.

 

Это текст из «Датта Даршанам». История жизни сидха-йогини Мадаласы.

Текст:

«Аштавакру молил Господа Натараджу дать новую жизнь Мадаласе, жене Кувалаяшвы, и он просил, чтобы она родилась как его дочь, в прежнем теле и возрасте, и была искусной в йоге. Господь Шива благословил его Мадаласой, которая была рождена после того, как он съел рисовый шарик, предложенный во время церемонии, совершенной для предков, как указал Господь Шива. Благодаря ее рождению, четырнадцать поколений достигли освобождения. Два сына царя нагов радовались, что у них родилась сестра. Возрождение Мадаласы в мире нагов было сохранено втайне от всех. Ашватару позвал своих сыновей и сказал: «При удобном случае пригласите вашего друга Рутудваджу, не говоря ему о Мадаласе, и приведите его сюда. Два брата снова приняли облик тех юношей-браминов и пришли на землю».

Затем Мадаласа стала принцессой. При этом она сохранила все качества сиддха-йогини.

Текст:

«Глава «Циничный смех».

Рутудваджа снова управлял царством счастья в обществе Мадаласы. Старый царь Шатруджит покинул мир, и Рутудваджа взошел на трон как царь Кувалаяшва. Он достиг полного совершенства в управлении государством, возросли его ответственность и слава. Его любовь к Мадаласе тоже увеличилась. До сих пор Кувалаяшва в действительности не понимал великолепия разума Мадаласы. По многим серьезным вопросам Мадаласа незамедлительно давала чудесные советы и таким образом помогала ему много раз. Ее энергичный ум и способность решать проблемы озадачивали его. Она была не только хорошей женой, она была надежным другом, с которым он мог разделить свои заботы, министром, который мог дать совет в трудный момент, и заслуживающим доверия товарищем, который всегда поддерживал его в благих делах».

Царь не догадывался, что это воплотилась сиддха-йогини, задачей которой было привести к освобождению сыновей царя.

Текст:

«Вместе с любовью все время возрастало его уважение к ней.

Со временем, Мадаласа понесла и готовилась стать матерью. Царство праздновало это событие. Хотя все радовались этому, она оставалась безучастной. Когда она родила мальчика, рождение наследника праздновалось соответственно. Ученые, брамины, астрологи и старцы – все пришли в царский зал на церемонию наречения. Когда наступило время для оглашения имени, пурохит, семейный священник, спросил Кувалаяшву, какое имя он хочет дать ребенку. Посмотрев на ребенка, он сказал: «Викранта». Услышав это, Мадаласа засмеялась, чем изумила собрание, а царь был ошеломлен.

Что означал этот смех? Это было бы равнозначно оскорблению, если бы кто-нибудь другой на этой ассамблее так себя вел. Царь казался огорченным, но она оставалась невозмутимой. Все молчали, чтобы не вызвать гнев царя, и собрание продолжилось обычным образом. Царь Кувалаяшва размышлял: «Что не понравилось Мадаласе? Почему она смеялась в собрании?» Он уважал и почитал ее, и до сих пор она никогда не переступала границ приличного поведения. Поэтому он не упрекал ее. Он подозревал, что она не любит дитя, однако ее заинтересованность в ребенке заставила его изменить свое мнение.

Несмотря на то, что она была царицей, она не позволяла никому кроме нее держать ребенка на руках. Она кормила, нянчила, ласкала и баюкала его сама. Ее очаровательный голос и мелодичное пение немедленно успокаивали ребенка. Ее слуги собирались вокруг, когда она пела. Слова ее песен были каждый раз новыми. Она пела:

«Спи, дитя, мой сладкий,

Всмотрись истинным видением внутрь себя,

Пойми внутреннюю истину, спи.

Что есть имя, что есть форма?

О дитя, у тебя нет имени, нет формы!

Как зовут пять элементов, соединившихся и ставших этим телом?

Что есть твоя радость и что – твое страдание?

Спи дитя, спи».

Это была мистическая песня, исполненная глубокого смысла».

В древности часто сиддха-йогины давали прямую передачу посредством песен. Эти песни назывались доха или карья-гита. Особо известны песни брахмана Сарахи. Они не были ученым многословием пандитов или философией. Это был спонтанный поток изливающейся ясности, которая транслировалась прямо в ум ученика. Это была спонтанная прямая передача от йогина к йогину.

Текст:

«На другой день она пела:

«О, дорогой, спи, спи.

В глубоком сне ты видишь свое истинное «Я», любимый.

Разметав все препятствия, осознай вечную истину,

Оставайся в естественном состоянии, как ты есть.

Узри свое «Я» во всем».

Ребенок выглядел очень счастливым, когда она пела свои мистические песни, которые никогда не повторялись дважды, несмотря на то, что ребенок слушал с сосредоточенным вниманием.

Когда мальчику исполнилось пять лет, была совершена церемония изучения алфавита, и решено было начать его образование. Однако мальчик был очень упрям, он никогда не читал. Но никто не мог бранить его, ведь он был принцем. Царь был обеспокоен, однако утешал себя, что мальчик исправится с возрастом. Когда мальчику было восемь лет, он стал совершенно бесстрастным и не привязанным к этому миру. Даже великие ученые удивлялись его достижению знания самого себя. Четыре года спустя он почувствовал отвращение к этому миру и сансаре и ушел в лес. Старцы утешили Кувалаяшву, сказав: «Кувалаяшва, благодаря какой-то строгой самскаре у тебя в качестве твоего сына родился великий йог. Ты на самом деле благословлен. Кроме всего, ты еще молод, и твой гороскоп предсказывает, что у тебя будет много детей». Кувалаяшва был удивлен силой духа своей жены Мадаласы.

Когда прошло время, Мадаласа снова понесла и родила другого сына. Это событие было отпраздновано с роскошью и радостью. Когда царь назвал ребенка Субаху, снова Мадаласа иронически смеялась в собрании».

Глава эта называется «Циничный смех», имеется в виду циничный смех Мадаласы. Когда пробужденный сиддха-йогин смотрит на иллюзии этого мира людей, он всегда иронически смеется. Это нельзя назвать циничным смехом, можно сказать, что это иронический смех. Он смеется, наблюдая нереальную игру изначального сознания, которое проявляется и играет с людьми, богами, животными, вводя их в заблуждение. Он просто над всем этим смеется: жизнь, смерть, любовь, взаимоотношения, повседневные дела, страдания. Живые существа от ада до богов введены в заблуждение этой вселенской игрой. Поэтому, с точки зрения сиддха-йогина, всякие серьезности в мире людей вызывают такой иронический смех. Этот смех не вызван чувством превосходства, гордыни.

Скорее, это самоосвобождающий смех, когда йогин смотрит и говорит: «Нараяна, ты меня не введешь в заблуждение. Хоть ты проявляешься так или иначе, я вижу, что это ты, абсолютное сознание, ты можешь проявиться так, а можешь по-другому». Но когда вы находитесь в естественном состоянии, вас не вводят в заблуждение колебания энергий. Это все видится как игра энергий этого естественного состояния. Когда вы видите монаха, то вы видите, что это Будда. Когда вы видите мирянина, то вы тоже видите, что это Будда, хоть и валяющий дурака. Тем не менее в абсолютном состоянии созерцания ничто вас больше не может ввести в заблуждение. Когда йогин непрерывно пребывает в нем, он понимает, что в относительном смысле ни что не имеет никакой ценности. С другой стороны, все имеет свою абсолютную ценность, даже любая мелочь. Он понимает, что ни страдания, ни наслаждения людей, ни их надежды, ни их страхи не имеют никакой ценности, что все это подобно сновидениям. Одновременно он понимает, что каждой живое существо является самим Абсолютом, проявлением божества. Видя, как абсолютное играет в относительном измерении, он непрерывно пребывает в благоговейном изумлении, он непрерывно восхищается этой великой игрой.

Текст:

«Царь размышлял над поведением своей жены, но не мог его понять. Он рассердился, но сдержал себя. Как прежде, царица кормила ребенка и пела свои мистические песни, подобные этой:

«Кто ты, мое дитя, кто ты?

Вращаясь между землей и небом,

Однажды вырастаешь, однажды распадаешься,

Как много тел было у тебя до сих пор!

Кто ты?

В глубоком сне – как много голов ты имел!

Как много рук и ног, какая длинная жизнь!

Свидетель – ты без рождения и смерти

Не плачь больше над «мое» и «мой»,

Не становись на тот же старый путь снова!»

Мальчик тоже вырос с аскетическим характером и после достижения совершеннолетия поклонился своему отцу и покинул царство в поисках Истины. Теперь на сердце царя стало действительно тяжело и грустно. Должен он считать себя душой, достойной награды, или грешником? В конце концов, сыновья вступили на благородный путь. Тем не менее, они не оставались с ним. В то время он правил в течение тысяч лет. Хотя сыновья пришли и сказали «жизнь мимолетна, мы собираемся совершать аскезу», должен ли он обрадоваться и благословить их, в то время как есть ответственность за царство, вверенное ему его отцом? Что скажут подданные? В таких тревогах он проводил теперь свои дни».

Царь – обычный спящий человек. Для него важно царство и другие материальные ценности. Поэтому его душа вроде бы и понимает, что сыновья, с точки зрения Дхармы, поступают правильно, однако из-за желаний возникает тревога.

Текст:

«Но образ жизни Мадаласы не изменился. Она была непривязана и безучастна, пока находилась одна, однако была полна интереса, когда находилась в обществе своего мужа.

Когда она снова стала беременна, царь был в приподнятом настроении. В этот раз тоже родился сын. С целью сделать этого сына спасителем династии, он провел ряд церемоний и джап. Когда мальчик был назван Сатрумарданой, царица снова саркастически смеялась в собрании. Царь подумал: «Я теряю уважение. Она, помогающая мне в трудных ситуациях своим незаурядным умом и советом, сейчас подвергает меня осмеянию. Мне трудно угадать причину ее странного поведения. Исключая действия во время церемонии наречения ребенка, она никогда не относилась ко мне с неуважением. Я не должен ни бранить ее, ни спрашивать ее причины. Предпочтительнее мне понаблюдать за ней внимательнее». Она старательно ухаживала за этим ребенком своим особым способом. Она пела над колыбелью:

«Распутай эту великую загадку, дорогой,

Открой свои глаза и распутай узел – открой свои глаза!

Скажи мне, что остается? Кто рожден? Что узнано?

Вчера – существует сегодня?

Рожденный как человек забывает две вещи:

Почему ухаживаешь за женщиной и домом?

Кто твои враги

И кого ты уничтожаешь?

Где другой, отличный от тебя самого?

Ты действительно знаешь, кто ты есть?

Распутай узел,

И пусть придет страдание или счастье,

Стой твердо, когда они придут!

Ты встретишь лицом к лицу трудности,

Ухватись за блаженство знания себя!

Распутай узел!»

Каждый ваш день – это дальнейшее распутывание этой великой загадки. Вы не должны прекращать распутывать эту загадку, чем бы вы ни занимались. Огород, кухня или коровы – это не помехи. Тело пусть делает все это, но сознание путь распутывает эту загадку, пребывая в присутствии. Более того, распутывать ее на начальных стадиях удобнее в служении, чем в ритрите. Ваше тело не имеет напряжения в служении. В длительном ритрите, если кармы не отработаны, ум начинает быть взбудораженным, ему не дается много двигаться, тело не удовлетворяется. Однако если тело занято служением, то ум непрерывно распутывает дальше эту загадку. Это означает пребывать в созерцании.

«Придет страдание или счастье, стой твердо, когда они придут».

Уверенность в естественном состоянии со временем перерастает в веру. Это не та вера, основанная на буквах писаний, о которой говорят христианские проповедники. Она проистекает из реализации созерцания. Внезапно ты понимаешь, что ты есть то, во что ты веришь. Если ты веришь, что ты – Брахман, и твоя вера абсолютна, то так оно и есть. Это обязательно проявится. И здесь, когда приходят страдания или, наоборот, какие-то радостные впечатления, важно, насколько сильно ваше доверие к естественному состоянию, обладаете ли вы этой непоколебимой, абсолютной, тотальной, алмазной верой. Если вы ею обладаете, то все самоосвобождается и истинная природа всех вещей непрерывно разворачивается перед вами. Если же вера слаба, сансара со временем начинает сбивать ясность присутствия.

«Ты встретишь лицом к лицу трудности».

Никто не достигает Просветления без трудностей. Эти трудности – клеши, препятствия, цепляния и прочее. Однако, когда мы встречаемся с трудностями, говорится: «Ухватись за блаженство знания себя». Какие бы трудности ни возникали, подводное течение внутри потока нашего сознания – все-таки это блаженство. Если мы, вместо того чтобы впадать от трудностей в замешательство, в уныние, непрерывно распознаем это блаженство и держимся его, со временем оно словно призывается, словно свет нисходит на нас, и тогда все эти трудности освобождаются силой такого призывания.

Текст:

«Надежды царя, сосредоточенные на этом, третьем, сыне, были обречены. Как и его братья, этот мальчик тоже выбрал высший путь освобождения. Еще не надев охровые одежды, он открыл великую тайну жизни и нашел, что нет необходимости даже в охровых одеждах. Он отверг сансару и ушел в леса. Теперь в царстве началось волнение, и внутренний конфликт привел в смущение разум царя. Так как он был ученым, обладал уравновешенным взглядом на жизнь и был одарен духовной интуицией, он контролировал возбуждение ума. Однако и ему было трудно переносить удар за ударом. Он хотел понять, каково состояние царицы сейчас. Некоторые думали, что она бесчувственная, в то время как другие верили, что она очень закаленная и обладает большой мудростью, достойная быть Гуру. Эти сплетни достигли ушей царя через тайных агентов и возбудили его воображение и чувства.

Когда прошло время, забвение принесло ему некоторое утешение. Царица Мадаласа понесла в четвертый раз и родила четвертого мальчика. Даже несмотря на то, что в сердце царя не было энтузиазма, празднование прошло как обычно, с таким же великолепием как и прежде. Когда наступил день для церемонии наречения, глава жрецов просил царя дать ребенку имя. Царь на мгновение оставался в молчании и затем, адресуясь к царице, шепотом сказал:

– Деви, дай имя этому мальчику.

Удивленная царица спросила:

– О, царь, почему я?

Царь повторил:

– В этот раз ты дашь ему имя!

– В конце концов, ты мог бы и сам назвать его, – ответила царица.

Шептание продолжалось, и собрание думало, что они спорят. Чувствуя это, царь сказал расстроенным голосом:

– Деви, промедление будет оскорблением собранию. Я хочу, чтобы ты назвала его.

Царица ответила:

– Почему так много пустячного волнения из-за имени? Давай назовем его Аларкой.

Тогда царский жрец, который это услышал, громко провозгласил, что имя ребенка – Аларка. Собрание было ошеломлено, царь почти упал в обморок, потому что «аларка» значит «бешеная собака». Ребенок был наследником царства, и имя ему дала царица. Жрец завершил церемонию. Кувалаяшве было более чем любопытно выяснить у Мадаласы причину такого странного имени. На этот раз он не стал использовать посредников, чтобы выяснить причину, и без сопровождающих вошел в апартаменты царицы, когда она была одна. Тогда она как раз укладывала ребенка в колыбель и пела колыбельную. Значение песни было таково: «Мир – это безумная иллюзия, дитя мое. Сумасшествие – это игра иллюзии. Даже умные и образованные, богатые и сильные правители не могут избежать критики, дитя мое. Даже изучая шастры, становясь Гуру, обладая властью, проповедуя, побеждая врагов, становясь богами земли, они не могут победить шесть врагов, которые живут в сердце! Иллюзия – это укус бешеной собаки. Я полагаю, что здесь, в этом мире, каждый – бешеная собака».

Самоотречение.

Песня Мадаласы и ее голос глубоко тронули чувства Кувалаяшвы, даже камни размякли бы, услышав ее пение. Эта особая песня зажгла в нем глубокое чувство и острую тоску, и обратило его ум внутрь. Впервые с тех пор, как он стал царем, он смог противостоять переполнявшим его чувствам, его ум стал спокойным и чистым. Однако мысль о будущем царства тяжелым грузом лежала на его сердце. В таком настроении он вошел к Мадаласе. Царица приняла его с большими почестями и любовью, и спустя время царь спросил:

– Мадаласа, что заставило тебя смеяться, когда я называл трех детей? Я не в состоянии понять твою странную реакцию. Пожалуйста, открой мне причину. Я даже настоял, чтобы ты назвала четвертого ребенка сама.

Мадаласа сказала:

– Я повиновалась твоему приказу. Почему ты чувствуешь, что это имя не уместно для сына воина, будущего царя?

Царь ей ответил:

– Но почему ты думаешь, что имя подходящее?

– Мой господин, прости меня, но я не в состоянии понять, почему имена, которые ты дал, подходящие.

– Скажи правду, почему ты решила, что они не подходят? – спросил царь и добавил: – Деви, с помощью твоего ума я успешно решил много проблем. Я спрашиваю не для того, чтобы обидеть тебя.

– Эти слова моего господина являются признаком гнева. Боюсь, я обидела тебя, – сказала царица.

– Возможно, так и было в других случаях, я не отрицаю. Но, Деви, ты – мое самое сокровенное, – ответил царь.

– Мой господин, цель моего рождения выполнена. Я не хочу идти против твоих приказов. Еще раз прости меня. Должно быть, я проявила недостаточно почтительности. Не ты ли назвал первого ребенка Викрантой? Кого ты назвал Викрантой?

– Кого же еще, как не того, кто родился у нас, – был ответ царя.

– Кто родился – тело или внутреннее «Я»? Если оба родились, тогда кого ты назвал? – спрашивала царица.

– Я не думал об этом тогда, моя Деви.

– Кранти означает перемещение с одного места на другое. Если ты имел в виду, что это имя для тела, то оно инертно и не может двигаться. Поэтому это имя не подходит. Значит, оно применяется к душе, которая все пропитывает и является духом всего. Вещь перемещается из одной точки в другую. Это означает, что когда она находится в одном месте, она не может быть в другом. Так как душа вездесуща, вообще нет места, куда ей идти. Следовательно, имя Викранта не подходит для души.

– Истинно так Деви, а как насчет второго имени? Почему оно не подходит?

– Господин, извини меня, но ты упомянул имя Субаху. Но никто не дает имя Субаху или Виманабаху безжизненному трупу.

Царь сказал:

– Истинно.

– Душа не может быть показана. У нее нет конечностей. Следовательно, у нее нет рук. Тогда кто есть Субаху?

– Деви, я согласен, что даже это имя не подходит. Что же до третьего имени, Деви, было ли оно, по-твоему, не подходящим, так как оно означает «тапасви» – уничтожитель внутренних врагов.

Мадаласа засмеялась, как прежде, но затем стала очень серьезной и сказала:

– Извини, мой господин, где этот враг? И кто есть этот враг? У неодушевленного нет врага. Если же ты говоришь о душе, то душа – одна без второго. Где же второй, чтобы победить его? Душа бессмертна, и она неизменна и не рождена. Тогда как может быть возможным уничтожение?

– Деви, то, что ты говоришь – истина. Это никогда не приходило мне раньше в голову. Итак, именно поэтому ты смеялась в собрании?

– Господин, извини меня, конечно, это было неправильно. Я проявила большое неуважение к тебе. Этот грех не может быть искуплен, даже если я буду убита. Но такой великий ученый как ты и эти эксперты в Священных Писаниях поступают так, введенные в заблуждение, все царские пандиты поддерживают это, и люди принимают это с удовольствием. Я не могла помочь, смеясь, и я думала: «Какая странная игра иллюзий!» Я согласна на любое наказание, какое бы ты ни наложил на меня.

– Деви, здесь не суд для вынесения обвинений и наказаний. Давай оставим это в стороне. Но разве ты не согласна, что имя необходимо для жизни в мире?

– Да, какое-то имя необходимо для выполнения дел с миром! Но эта необходимость не имеет никакого значения, однако, я назвала четвертого ребенка Аларкой.

– Деви, ты и в самом деле умная и мудрая. Что ты сказала, в конечном счете – правда. В случае людей, подобных нам, книжные знания пригодны для наставлений и объяснений. Деви, в будущем я стану стараться понять тебя и следовать тебе.

Царь ушел, погруженный в свои мысли. Среди слуг во внутренних царских покоях начался шепот. Царь вошел утром, что было необычно, и вышел с серьезным лицом, а царица продолжила свои занятия музыкой и пением. Что еще необходимо для появления новой сплетни!

Вечером, когда он вернулся к ней, его лицо было серьезным, глаза впали, морщины пролегли на лбу, и были видны признаки приближения старости. Царица начала новую песню, чтобы успокоить ребенка:

«Узнай, что существует, мое дитя,

Что есть только сознание.

Предметы, казалось, существуют,

Тогда как, если рассмотреть их суть,

Они являются, в конечном счете, сокровищем сна;

Невидимые предметы, существуют или нет,

Только беспредельная, отрицающая и те и другие,

Радость единственная существует».

Таким образом, родился четвертый сын – Аларка, который впоследствии достиг просветления по-другому, с помощью Даттатреи.

Этот царь олицетворяет ложное «я», заблуждающийся ум, ослепленный гордыней, тщеславием, привязанностью к телу и мирскими заботами. Его супруга олицетворяет саморожденную исконную Мудрость, ясность осознавания.