Комментарии к тексту «Трипурарахасья», глава 7.

Чистое видение.

В тантрах упоминается, что существует три разновидности видения.
Первая разновидность – это нечистое видение, или омраченное, то есть присущее обыденному уму. Его еще называют сансарным видением (авидья). В состоянии омраченного видения мы видим мир через призму своих представлений.
Вторая разновидность – это видение практикующего, оно связано с переживанием. Например, во время медитации у вас возникает повышенное осознавание, ясность. Или во время работы с санкальпой внезапно вы чувствуете расширение сознания, внутреннее величие. Или у вас переживается небывалая пустотность, ощущение нереальности всего. Это все относится к области переживаний.
Наконец, третья разновидность – это видение сиддхов. Оно связано с единым «вкусом», с полностью реализованным чистым видением и недвойственностью.
Таким образом, наша практика заключается в том, чтобы от нечистого, или омраченного, кармического видения в сансаре идти через переживания, через внутреннюю алхимию созерцания к единому «вкусу» и полностью чистому видению, которое присуще сиддхам.

Вначале, разумеется, мы имеем только обычное кармическое видение, которое называют омраченным. Мы с него начинаем, поскольку у нас ничего другого нет. Например, в состоянии омраченного видения мы делим мир на субъект и объект, либо для нас существует прошлое и будущее, внутреннее и внешнее, плохое и хорошее, доброе и злое. Все это нам кажется аксиомой, чем-то естественно присущим, тем, что является неотъемлемой частью реальности. Это нам кажется таким же естественным, как земля под ногами и небо над головой. Однако, с точки зрения сиддхов, именно это видение является нечистым или омраченным.
Сиддхи говорят, что нет реальности вне видения, что все наши мысли, представления, оценочные суждения – это только видение. Сиддхи тоже могут выражать определенные оценки или мнения, однако они ими не связаны. Когда же человек, находящийся в омраченном кармическом видении, выражает оценки, то можно сказать, что он ими связывается. В этом заключается разница видения сиддхов и состояния неведения (авидьи).
Однажды некий йогин медитировал в джунглях. Царь охотился и, заблудившись в джунглях, искал дорогу к своему войску и своему дворцу. В джунглях он набрел на хижину, в которой медитировал этот йогин. Йогин находился в самадхи. Царь ожидал, что йогин выкажет ему должное почтение. Царь привык, что все его знают, поэтому он даже не мог представить, что йогин не знает, как выглядит царь, поскольку находится в своей реальности, десятки лет находясь в самадхи. И когда царь зашел в хижину, он увидел, что йогин даже не открыл глаза, а продолжал медитировать. Царь понял, что никакого почтения ему не собираются выражать, и это его сильно возмутило. Тогда он, решив поиздеваться над святым, взял мертвую змею, которая лежала рядом, и набросил ему на шею, сказав при этом: «Вот, это тебе гирлянда! Это тебе как садху такое мое почтение». То есть, думая, что йогин не уважает его, и разозлившись из-за этого, царь повесил ему на шею мертвую змею и удалился.
Этот йогин даже не видел, что царь вошел, потому что находился в самадхи. Но царь спроецировал на него свое омраченное видение. Впоследствии за это ему пришлось поплатиться жизнью. Когда пришел сын этого садху и увидел, что у его отца, брахмана, отшельника, на шее висит змея. Он выяснил, что это царь так оскорбил его отца. Сам этот йогин был настолько великим и бесстрастным садху, что ничуть не оскорбился, а подумал: «Мало ли какие бывают цари». Но его сын не владел бесстрастием, поэтому он сказал в кругу своих друзей: «Эти кшатрии слишком много о себе возомнили. Они не знают настоящую брахманскую силу и думают, что они здесь правители. Пора их проучить!» И тогда этот мальчик совершил магический ритуал, послав проклятие на голову царя. Получив проклятие, царь осознал свою ошибку. Он решил принять смерть достойно, как подобает кшатрию, не отклонять это проклятие. Последние дни своей жизни он провел на берегу реки в окружении выдающихся йогинов и слушал наставления, которые ему давал Шука Дева Госвами. Эта история описана в пуранах. И причиной всего произошедшего стало омраченное, нечистое кармическое видение царя. Он обиделся там, где нужно было не обижаться, а воспринять эту ситуацию совершенно иначе.
Когда мы практикуем, мы стараемся всячески вытеснять в себе омраченное видение и пестовать чистое видение. Постепенно мы приобретаем видение практиков, у нас начинается настоящее созерцательное переживание, которое меняет наше видение. Когда переживание набирает силу, мы немного начинаем проникать в состояние единого «вкуса».
Говоря о созерцании, один мастер дзен писал так: «Это совсем как обычная жизнь, только вы всегда парите в футе от земли».
«Парить в футе от земли» – это значит, что ты паришь, не взирая на то, что воспринимаешь мир по-прежнему и тебя сопровождают все восприятия. Любые восприятия самоосвобождаются в твоем переживании.

Здесь «поклоняйся» с точки зрения учения лайя-йоги мы могли бы прокомментировать как «интегрируйся». В адвайте нет поклонения, потому что практика поклонения присущи адвайте или вишишта-двайте, когда есть субъект, отождествляющий себя с личностью, и объект поклонения, например избранное божество (ишта-девата). В адвайте некорректно говорить о поклонении в том смысле, что сам принцип адвайты не согласовывается с поклонением, присущим бхакти-йоге в двайте или вишишта-двайте. Тем не менее мы говорим о созерцании и принципе интеграции.
Для йогина, практикующего адвайту, объектом, на который он устремляет сознание, всегда является мир без образа, без звука, без запаха, без цвета, принцип чистого сознания как таковой, находящийся за концепциями, который он воспринимает интуитивным сознанием (буддхи). Тем не менее сказать, что именно этот мир только и является объектом созерцания, было бы неправильно, потому что у чистого сознания всегда существует проявленность, манифестация энергии. Поэтому мы говорим также об интеграции. Интегрироваться – это значит объединяться в созерцательном присутствии с любым из объектов, взаимодействовать с его праной, с его относительным измерением. Такая интеграция была бы эквивалентом слова «поклонение», которое присуще бхакти-йоге. Благодаря интеграции мы значительно усиливаем принцип созерцания, оно насыщается энергией. Например, интегрируясь с луной, вы можете насытить свое тело и свое кармическое видение лунной энергией, досконально познать принципы левого канала.
Есть такая история о Дроне и Эклавии. Эклавия хотел обучаться у Дроны – великого лучника и брахмана– искусству стрельбы из лука. Он пришел к нему издалека и попросил принять его в ученики. Но Дрона обучал Арджуну и хотел, чтобы именно Арджуна был его лучшим учеником. Заметив, что Эклавия обладает незаурядными качествами и может превзойти самого Арджуну, он отказал ему в обучении, мотивировав тем, что тот из низшей касты, поэтому он не может его учить. Тогда Эклавия пошел жить в джунгли, где вырезал из дерева изображение Дроны и медитировал на него как на своего гуру. Только благодаря этому он выучился непревзойденному мастерству стрельбы из лука. Когда он пришел к Дроне, чтобы продемонстрировать свое искусство, Дрона увидел, что он стреляет из лука лучше, чем Арджуна.

Здесь говорится о том, что человек должен избрать более низший вид практики, если не способен постичь это чистое состояние. То есть он должен интегрироваться с чем-то, что имеет форму, что более понятно для его ума.
Обычно говорят, что учение лайя-йоги и созерцания подходит для тех, кто обладает достаточными интеллектуальными способностями. При этом под интеллектуальными способностями подразумевается не столько ученость, сколько интуитивная ясность, способность интуитивно схватывать суть практики. Это связано с умением проникнуть за пределы концепций и осознавать себя в этом неконцептуальном состоянии.
Многие считают, что внимательность и созерцание – это начало и конец практики. Однако созерцание – это начало практики. Считается, что там, где заканчиваются практики разных учений, практика лайя-йоги только начинается. Она начинается с созерцания или способности пребывать в этой неконцептуальной осознанности, но она, конечно, этим не заканчивается.

Развитие созерцания – это непрерывная поглощенность созерцанием всевышнего Источника. Можно сказать, что монах – это тот, кто постоянно думает об Абсолюте. Он думает об Абсолюте до тех пор, пока осознавание Абсолюта не станет для него большей реальностью, нежели мир материальной вселенной, пока его сознание полностью не обретет качества Абсолюта, и он не начнет чувствовать, что Абсолют – это он, а он – это Абсолют.
Думать об Абсолюте – это в данном контексте значит не думать о нем, потому что если вы думаете об Абсолюте, вы от него на самом деле только отдаляетесь. Это означает безусильно, не прилагая мыслительных операций, искусственных построений, быть в состоянии сонастроенности. Тем не менее, если говорить более простым языком, это значит именно думать об Абсолюте.
Часто, когда я вижу человека, у которого ментальные трудности, я просто его спрашиваю: «О чем ты, вообще, думаешь? Ведь если ты думаешь об Абсолюте, то само это думание устраняет твои ментальные проблемы. Может быть, тебе надо просто вспомнить, что все-таки пора заняться созерцанием? Само это воспоминание мгновенно рассеивает множество проблем».

Когда вы непрерывно таким образом созерцаете, устанавливается связь, которая начинает давать вам силу. Она начинает проникать в ваши мысли, в вашу походку, в ваши действия, в вашу жизнь, в ваши сновидения, в ваши отношения, в ваши желания, даже в ваши омраченные клеши и состояния, то есть в то, что вы считали греховным. Вы получаете мощнейший обратный импульс как результат подлинной практики. Это шактипатха – нисхождение вдохновляющей силы. Благодаря этому импульсу вы начинаете испытывать колоссальное вдохновение или изменение бхавы, изменение мироощущения. Это подобно тому, как если бы вы непрерывно размышляли о солнце, концентрировались на нем, собирали о нем информацию, говорили о нем. Через какое-то время солнце стало бы для вас субъективной психической реальностью. Вы бы ощущали его тепло в своих каналах, его свет в своем уме. Оно бы заполнило весь ваш мир, изменило бы вашу судьбу. Вокруг вас были бы постоянные знаки, связанные с солнцем.
Это нечто похожее. Солнце в данном случае является единой сферой реальности. Поэтому человек, который получает этот вдохновляющий импульс, всегда пребывает в состоянии колоссального вдохновения. У него нет ни сомнений, ни разочарований, ни желаний, ни замешательства, ни цепляний, ни надежд, ни страхов, потому что его существование настолько полно, что все это кажется совсем неважным и неуместным. Как влюбленность человека видна по блеску его глаз и радостному настроению, таки получение вдохновляющего импульса человеком видно по глубине его сознания.

Однажды ко мне пришел ученик с какими-то вопросами. Вместо того чтобы отвечать на его вопросы, я ему поставил диагноз: «Все дело в том, что в тебе нет потрясающего экстаза Бытия, ты не танцуешь от радости! А все остальные вещи – это уже просто следствие, поэтому нет смысла отвечать на эти вопросы. Если нет самого главного, то как можно говорить о других вещах? Давай сначала разберемся, почему в тебе нет этого вдохновляющего экстаза».
И когда мы начали разбираться, оказалось, что просто не было однонаправленности, не было ума, который был бы направлен на это солнце. Не было даже понимания, что нужно направлять ум на это солнце и как это делать. Если вы направляете ум на это солнце, невероятно, чтобы солнце не осветило вас. Это в принципе невозможно, потому что нисходящая сила равным образом непрерывно распространяется на все 24 часа в сутки.