Комментарий к тексту «Лонгчен Рабжамп. Драгоценная Сокровищница Дхармадхату»

Текст:

«Этому непоколебимому состоянию, невыразимому словами и невообразимому умом, подчинено все проявляющееся и существующее во Вселенной. Таково необъятное владение открытого пространства Дхармадхату. Для того, кто находится в этом владении, все является Дхармакайей. Не покидая единственную самосуществующую пробужденность, усилия и достижения остаются за пределами несотворенного исконного совершенства».

Из пяти янтр лайя-йоги праджня-янтра самая главная, это царица среди других учений. Если праджня-янтра нами не познана, другие янтры будут приносить пользу, однако мы будем напоминать слепого человека, идущего с повязкой на глазах. Основой всего является видение и осознавание. Видение означает недвойственный взгляд, вхождение в состояние безграничного пространства. Разумеется, в адвайта-веданте есть философское видение, однако в лайя-йоге оно вторично, оно нас не так интересует. Конечно, нужно утвердиться в адвайте хотя бы на уровне ума. Что это значит?Это значит, что надо хотя бы на уровне логики объяснить себе: «Это все иллюзия, все есть Брахман». Например, кто-то забрал вашу вещь, а вас это жутко раздражает, но вы должны объяснить себе: «Это все иллюзия. Все есть Брахман и его лилы, значит, у меня не должно быть никаких проблем». То есть на уровне ума необходимо объяснить себе, что происходит, чтобы хотя бы на уровне ума больше не быть одураченным. Когда человек привык так воспринимать реальность, говорят, что он овладел умственным пониманием адвайты.

Однако истинное видение гораздо выше. Нам уже не надо убеждать себя или вспоминать, что говорил Шанкара насчет этого. Мы просто находимся в распахнутом состоянии, мы не отвергаем и не принимаем мелькающие образы и картины. Если же возникает какое-то влияние на наше распахнутое состояние, мы вспоминаем его качества (чистота, совершенство, бесконечность, непостижимость) и снова возвращаемся к нему. Когда мы непрерывно осознаем видение, то это медитация, осознавание. Фактически все внешние явления представляют собой пространство, насыщенное светом. Когда вы просто представляете, что основой всех вещей является пространство, и оно по сути своей есть свет, то это помогает войти в созерцание, если оно потеряно. Тем не менее это пространство не пустое, в нем непрерывно проявляются энергии. Проявляться как энергии – это свойство пространства.

Нам кажется, что есть внешние объекты со своими качествами, и мы реально полагаем, что это – то, а это – то. Это не так. Можно сказать, что это не Сатья Теджаси, это не часы, а это не микрофон. Конечно, в кармическом видении нашего нынешнего состояния – это микрофон, это Сатья Теджаси, это Даттатрея. Однако это всего лишь энергия, которую мы определенным образом расшифровываем сейчас, в данный момент. А если наша осознанность сменит кармическое видение, то расшифровка этих энергий тоже изменится. Если мы войдем в кармическое видение божеств, то вместо СатьяТеджаси будет сидеть, к примеру, богиня Тара. Даттатрея будет не такой как сейчас, а во всем своем великолепии, со всеми атрибутами и украшениями, живой, пылающий Светом. Микрофон будет божественным резонатором, улавливающим астральный звук и распространяющим его по Вселенной. Все будет другим. Почему? Потому что наше кармическое видение изменилось, и мы начали расшифровывать энергию глазами божеств. Поэтому в Учении говорится, что все есть светоносное проявление пустоты, и эта светоносность – энергия. Если эта энергия интегрирована нами в созерцательное присутствие, то она предстает как чистое видение, как то, чем она является на самом деле – как свет. Если эта энергия не интегрирована, не расшифровывается, то есть наше кармическое видение двойственное и обусловленное, то она предстает как нечто отдельное, грубое и вводит нас в заблуждение. Эта грань между сансарой и нирваной очень тонкая. Те, кто интегрируют ее в созерцательное присутствие и распознают, встают на путь нирваны. Те, кто не распознают, встают на путь сансары, новых рождений и мучений.

От чего зависит, распознаем мы эту энергию или нет? Распознавание наступает, когда мы смотрим на все вещи прямо, без оценок и суждений, в их истинной таковости, когда мы видим любую энергию нашим, можно сказать, каузальным телом, а не поверхностным умом. То есть быть в присутствии – это значит смотреть на мир глазами каузального тела. (Надеюсь, все понимают, что у каузального тела нет глаз, это просто такое выражение.) И тогда энергия распознается и становится тем, чем она уже является – чистым светом, игрой из света пяти мудростей. Смотреть на мир глазами каузального тела можно только тогда, когда мы созерцаем обнаженно, то есть у нас нет приятия или отвержения, нет схваченности понятийным сознанием, поверхностным умом.

Когда происходит схваченность понятийным сознанием? В случае резкого приятия или отвержения, в случае проекций на будущее и цепляний за прошлое и в случае обычной бессознательности. Когда всего этого нет, мы очень близки к обнаженному осознаванию. Привыкая таким образом контактировать с миром, мы обнаруживаем, что все объекты есть такая энергия. И когда мы находимся в присутствии, мы видим, что эта энергия есть часть нас самих, и мы чувствуем, что некоторую энергию мы уже можем интегрировать, то есть впитать в свою осознанность и растворить, например энергию мыслей и эмоций, собственный гнев или привязанность. Как вы понимаете, обычный человек этого не может сделать. Я видел женщину в поезде на границе, которая почти на коленях умоляла таможенника пропустить ее кофеварку, заламывая при этом руки и обливаясь слезами. Для нее действительно было шоком, что таможенник не разрешил это, и она по-настоящему страдала. Это пример того, что эмоция не была растворена. Для монаха же такая ситуация вообще смешна.

На начальном этапе для практикующих тоже есть вещи, которые они еще не могут растворить. Но по мере практики распознавания мира как энергии и светоносного пространства, количество объектов, которые мы можем интегрировать в созерцательное присутствие, увеличивается. Если мы уже можем растворить свои мысли, то наступает черед грубых эмоций. Если мы уже можем растворить эмоции, то наступает черед пран в теле, элементов, когда йогин может силой присутствия захватить прану и ввести в сушумну. Если самые грубые и сильные праны могут быть введены в сушумну, то наступает черед физического тела.

Текст:

«Поскольку сферическое бинду Бытия лишено кривых углов и граней, его пространство заполняет собой все без исключения так, как есть».

Часто о природе Ума (праджняна) говорят как о бинду – запредельная точка, запредельная сфера. В этом пространстве нет качеств, координат, широты или долготы, обозначений, сторон света, зенита и надира, севера, юга и востока. Можно сказать, что это плотный пустотный объем, который безгранично распространяется и насыщен энергией. Он даже не трехмерный, а обладает бесконечным количеством мерностей. Этот объем сознательный, живой, светоносный и полностью насыщен светом. По уровню сознательности он превосходит нашу человеческую осознанность. То есть внешние объекты только кажутся неживыми. Когда вы в глубоком присутствии, все оживает. Внезапно вы чувствуете некую тайну, которая пронизывает каждый объект, и начинаете видеть живое даже в камнях и деревьях. Вы чувствуете нечто неуловимое, ускользающее, очень живое, превосходящее вас во всем. Это начало состояния единого «вкуса». И вы можете только изумляться этой тайне живого во всем. Когда вы углубляете присутствие, это живое сознание начинает буквально сквозить через все. Возникает такое ощущение, словно тысячи божеств от каждого предмета выходят вам навстречу, поют и дают передачи. Каждый предмет становится чем-то чудесным.

Однажды я был в городе и хотел купить себе ручку. Поскольку я очень глубоко находился в присутствии, используя любую ситуацию, то ларек в моем видении излучал чудесное сияние, звуки, божеств, которых нельзя было видеть, но это вызвало такое сильный экстаз, что я забыл о том, что это ларек, в который я шел покупать ручку. Было желание поклониться или начать делать простирание как чудесному мурти божества или святого. В моем видении это вообще не было какой-то конструкцией, это была самая что ни на есть святыня. То есть, когда вы находитесь в естественном состоянии, для вас все является такой великой святыней. Вы эту святыню видите даже в отбросах, даже в нечистом.

В христианских апокрифах, в Евангелии от Петра, есть такие строки: «Подними камень – там найдешь Меня, разруби дерево – там тоже Я». Когда естественное состояние истинно реализовано и вы пребываете в едином «вкусе», то вы видите Одно во всем, вы никуда от Него не можете деться. Даже если вы побежите очень далеко, вы видите, что вы бежите в Нем, а Оно бежит в вас. Когда вы исследуете, что же это, вы ничего не находите кроме безграничного пространства, предельно осознающего. Тогда вы успокаиваетесь и видите это пространство непрерывно.

Текст:

«Как миры шести типов существ, так и чистые земли будд, находятся в сфере пространства природы явлений, а ни где-либо еще».

Ады, голодные духи, небеса, асуры, животные, боги формы также находятся в этом великом пространстве. Учение о пространстве света и естественном состоянии является самым высшим, самым возвышенным, рассчитанным на йогинов категории дивья, то есть божественных. Это учение очень почитается богами, поэтому просто слышать о таких учениях – это огромная заслуга. Без кармической связи невозможно получать учения такого уровня, тем более их практиковать или иметь связь с Учителем, поскольку обычно эти учения ревностно оберегаются богами или дакинями. Многие считают, что эти учения пригодны лишь для духовных гениев. Однако другие святые полагают, что в силу кармической связи тот, кто притягивается, даже не обладая интеллектуальными способностями, способен понять, что его «Я» подобно пространству света. В противном случае, монгольские пастухи не смогли бы его практиковать, тем не менее многие из них даже достигали радужного тела.

Текст:

«Сансара и нирвана содержатся в состоянии осознавания, обладая единым «вкусом» в естественной ясности пробужденного Ума».

Обычно сансара и нирвана строго разделяются. Однако в «Йогини-хридайя-тантре» говорится на санскрите: «йога – это бхога, мокша – это сансара». На самом деле сансаране есть какое-то физическое место, которое нужно покинуть. Сансара – это состояние ума. Разумеется, когда мы приступаем к практике нам нужно зародить очень сильное отречение от сансары. Почему учение слышат многие, а достигают лишь единицы? Потому что нет отречения, нет базы. Можно получать столько передач, что голова станет плоской от сосуда, который тебе помещают на голову при посвящениях, но если нет отречения, не возможно достичь полной реализации, поскольку освобождение – это выход из сансары. А как из нее можно выйти, если твоя душа не собиралась из нее выходить? Это же парадокс. Это как привязать себя веревкой к столбу и затем пытаться бежать. Поэтому есть важное предварительное условие – должно быть тотальное отречение от сансары. Тем не менее отречение от сансары имеет не какой-то внешний характер,  оно означает  желание отречься от неправильного видения, неправильного состояния и развить правильное. Как минимум необходимо четко понимать для себя, что означает «неправильное» и что означает «отречься».

Состояние сознания сансары – это состояние, когда ум пребывает в двойственности и прилипает к тому, что он видит, когда он ложно полагает себя реально существующим, а объекты внешними. Тогда он планирует разные виды деятельности и полагает все это чем-то реальным, когда все ситуации интерпретируются не как игра пустоты, а как нечто реальное. И следует порождать желание отречения от такого состояния. При этом святые не призывают нас отречься от восприятия объектов или от деятельности. Во-первых, это невозможно. Во-вторых,  мы лишаем себя возможности работать с энергией.

От восприятия объектов и от деятельности невозможно отречься, потому что, даже если вы полностью отречетесь от всего, какая-то часть сансары все равно останется, если под сансарой понимать внешнее. Вы все равно будете видеть объекты, слышать звуки, вы не сможете от этого полностью отречься. У тела также есть энергия, которая требует определенной активности, деятельности. Поэтому следует правильно понимать, что имеется в виду, когда речь идет об отречении. Под отречением следует понимать, прежде всего, отречение от неправильного двойственного сознания. Когда мы отрекаемся от двойственного сознания, мы видим, как много вещей нам противостоят, поскольку ум имеет тенденцию прилипать ко всему, что называется сансарой.

Даже йогин, достигший состояния святости, имеет тонкое прилипание. Есть трактат по махамудре, в котором говорится о тонких состояниях достижения и о том, что надо делать, как буквально практиковать, чтобы устранить тонкое прилипание. Там сказано: «Чтобы устранить это прилипание, нужно провести трехлетний затвор, а когда выйдешь из него, надо отправляться в места силы, на кладбища и практиковать гневные садханы, чтобы устранить прилипание, которое осталось после трехлетнего затвора. Когда устранишь это прилипание и станешь полностью безумным авадхутой, останется еще одно  очень тонкое прилипание. Чтобы его устранить, надо пройти еще один трехлетний затвор и т.д. Всего должно пройти примерно пять таких стадий».

Таким образом, когда мы устраняем одно тонкое прилипание, остается еще более тонкое,которое обычный практик не может видеть, он даже не знает, что такое прилипание есть. Вам это может сказать только Мастер, который сам прошел этот путь. Когда же я слышу людей, изучающих адвайту, но привязанных веревками к сансаре, говорящих, что они и так свободны,то это просто вызывает сострадание. С их слов все выглядит так, как будто полное пробуждение – это ничего не стоящая вещь. Они могут прочитать Нисаргадату Махараджа или Рамеша Балсекара и сделать вывод: «Выходит, мы уже имеем просветление! Оказывается, мы изначально просветленные, нам надо просто признать это». Даже слыша правильные слова, они не могут правильно понять их, потому что самая большая сложность заключается именно в том, чтобы признать это, а признать – это значит перестать быть тем, кто ты есть. Например, для муравья признать, что он есть солнце – это значит стать солнцем, и тогда муравья не останется.

Когда мы отрекаемся от сансары, то есть у нас возникает нежелание быть в двойственном омраченном субъект-объектном состоянии, наш ум помещается в точку, где он приближается к естественному состоянию. Через йогу сновидений, через кундалини-йогу или когда вы входите в самадхи, вы можете испытать нирвану в восьмой дхьяне. То есть усердно практикуя, вы станете особо успешным мастером в какой-то одной или двух практиках. Когда вы находитесь в пустоте, нирвана сияет во всем великолепии.

Некоторые спрашивают о Гималаях и мечтают увидеть старцев, сидящих в пещерах, чтобы получить от них самые великие наставления. Но, с точки зрения пробуждения, это смешно. Я не вижу принципиальной разницы между Гималаями и Чухлонкой. И чем чухлонские старцы хуже гималайских? Это вопрос твоей практики и твоего осознавания. Если у тебя есть линия передачи и садхана, если ты являешься безупречным йогином, то ты повторишь опыт всех великих святых здесь и сейчас. Если же у тебя заблуждающийся ум, который водит тебя за собой, ты будешь той же ограниченной личностью, даже будучи в Индии, в Тибете, даже среди самых великих старцев. Вся эта романтика – это удел духовных дилетантов, которые «не нюхали» соли практики.

Учение там, где святые и где ведется практика. Боги и сиддхи посылают благословения туда, где ведется практика и есть осознавание. К примеру, Тибета сейчас не существует как политической структуры, он является частью Китая, а учение тибетской тантры, благодаря аннексированию Тибета Китаем, сейчас распространяется на Западе. С точки зрения кармы, это несчастье для тибетцев, но, с другой стороны, возможно, боги захотели дать благословение людям запада и распространить там учение ануттара-тантры. Со временем западный уровень практики Учения станет таким же святым и почитаемым, как в Индии или Тибете. Однако, когда мы пребываем в естественном состоянии и практикуем недвойственность, все это должно уровняться. Лишь то место важно, где ты сейчас, и лишь то время важно, в котором ты находишься сейчас. Поэтому в тантрах есть такие слова: «То, что есть здесь – есть везде, то, чего нет здесь – нет нигде».

Суть духовной практики заключается не в радужных надеждах и мечтаниях о завтрашнем дне, а в пребывании в абсолютном состоянии в настоящий момент. Когда мы так пребываем, то обнаруживаем, что нирвана содержится в сансаре, что-то, что мы считали сансарой, не является сансарой. Сансара была только в нашем уме, нам просто надо было измениться. Мы ошибались насчет всего, но стоило только нам войти в созерцание, как заблуждения были рассеяны. Однако, пока мы созерцаем неумело, мы не верим в силу созерцания, потому что оно не дает быстрых плодов, а на шум, который может быть подобен бешеной обезьяне, часто нас одурачивает.

Далее здесь говорится: «Обладая единым «вкусом» в естественной ясности пробужденного Ума». Одна монахиня, медитируя, испытала такой опыт: внешние объекты стали ей казаться полностью пустыми, прозрачными, словно рассыпающимися, а затем ее собственное тело было настолько неощутимым, что она почувствовала, что может проходить сквозь стены. Нет разницы между внутренним и внешним пространством, вы и внешние объекты становитесь одинаково тонкими. И когда такое состояние углубляется, человек реализовывает единый «вкус». Я сказал этой монахине: «Если будете так продолжать, то станете подобной махасиддхам, которые оставляли отпечатки ступней в камнях». Все зависит от глубины созерцания и от того, как ваше созерцание смешается с праной. Состояние единого «вкуса» предполагает, что нет ни внутреннего, ни внешнего. Физическое тело и внешние объекты по плотности напоминают сеть, нечто тонкое, поэтому могут взаимопроникать друг в друга.