Три мира большой вселенной. Где находится сансара.
Быть неделателем. Пестование медитативности.

Шесть миров сансары. Кармическое видение

Мы начинаем большой раздел наставлений махасиддхов о практике самоузнавания и высших способах продолжения созерцания. Хотя на самом деле эта тема, может, не совсем понятная послушникам, тем не менее, мы попытаемся ее прояснять. Мы начнем сначала с общих понятий. Сборник наставлений различных святых махасиддхов, приведенный в одной большой работе, мы будем читать их выдержки, затем я буду давать на них комментарии.

Все реальности – лишь ментальные феномены. Все вещи, включая феномены существования и просветления – производные ума. В Дашамбхумика сутре говорится: «О, сыны победоносного Будды, три плана существования – лишь продукты ума».

Три плана существования, каковы они? Первый – мир страстей, шесть миров страстей: ады, боги, голодные духи, мир людей, асуров и множество других. Затем Мир Формы, мир чистой ясности, состоящий из дхьяны. В мире страстей живут существа, у которых тела состоят из элемента земли и элемента воды. В высших мирах страстей, у богов, тела состоят из элемента огня. Но в Мирах Формы тела состоят в основном из элемента ветра. Боги, населяющие Миры Форм, обладают тонкими лучезарными телами, которые имеют чисто умственную, ментальную природу. Они излучают свет в огромном количестве, трудно это измерить в человеческих масштабах. Но вообще говорят, что существа в Бардо с низким уровнем духовности излучают свет всего на несколько метров. Тела существ с высоким уровнем духовности излучают свет на сотни метров. Боги же излучают свет неизмеримо больший, чем существа в Бардо, переродившиеся из мира людей.

Боги в Мире Форм располагаются на различных планах, локах, их классифицируют на семнадцать, но эта классификация условна. Этих планов бесчисленное множество, столько же, сколько умов, философий или состояний. Поскольку все они имеют умственную природу, классификация их приблизительная. Боги в отличие от людей не имеют мыслей, не имеют нечистых мыслей. Их мыслительные аспекты вытеснены медитативными состояниями, дхьянами, они постоянно находятся в первой дхьяне, во второй дхьяне, в третьей дхьяне, в четвертой дхьяне. Это боги, которые находятся в дхьяне, но не находятся еще в естественном состоянии, в недвойственности, это бывшие монахи, бывшие йоги, бывшие медитаторы, которые не полностью реализовали принцип естественного состояния, но увлеклись дхьянами. Благодаря своей концентрации, силе заслуги они переродились богами. Они являются своего рода мирскими богами. Они очень возвышенны, тем не менее, их умы зафиксированы на чем-то одном. Они подобны существам, поглощенным опьяненностью, ясностью или блаженством.

В отличие от мирских богов, но это не мирские боги, можно сказать, боги, не реализовавшие Просветление, есть другой разряд богов в Мире Формы, боги, реализовавшие Просветление. Они не пребывают в дхьянах, они пребывают в недвойственном состоянии созерцательного присутствия. Их тела обладают большим светом. Они населяют либо те же миры, как правители этих небес, либо еще более высокие миры. Если они становятся правителями, они занимают примерно статус Брахмы, Творца Вселенной.

Другой мир – это Мир Без Формы, третий план большой Вселенной (Арупа-лока). В этом мире существуют существа с бесконечным сознанием, это миры бесконечности, планы, где нет фиксации на форме. Там есть индивидуальное чувство сознания, но нет фиксированной формы тела, это просто принцип чистого сознания, где вы ощущаете себя просто бесконечным существом как сознание, просто бесконечным существом как пространство. Другие ощущают себя бесконечным существом как ничто, как пустота. И самые высшие из них ощущают себя ни существом, ни не существом, ни познающим и ни познаваемым, где почти нет двойственности. Они пребывают как чистые космические разумы, бесконечные, струящиеся, осознающие все в себе. Что это за боги? Это бывшие монахи, бывшие медитаторы, поднявшиеся благодаря своей упорной практике. Однако им полностью не удалось реализовать принцип недвойственности. Либо некоторым удалось реализовать, но они решили переродиться в Мире Без Формы, согласно своим непостижимым играм. Таким же образом, в этих мирах есть полностью пробужденные существа, но есть существа, которые полностью не пробуждены, но поднялись на очень высокий план благодаря заслугам медитации.

Считается, перерождаться там, если ты не просветлен, не очень требуется, поскольку даже эти возвышенные миры не являются состоянием полного Пробуждения. Это миры статичные, где нет возможности развиваться, если ты только не очень высокая душа. В эти миры можно попасть на огромное количество жизней, к примеру, на шестьсот миллиардов лет. Время там мелькает, как ступица в колесе, очень быстро. Не то, чтобы оно мелькает, там просто нет времени. Это просто состояние безграничного бытия, чистого сознания. Но все-таки там нет полной недвойственности. Поэтому йогин, стремящийся реализовать Нирвану, должен избегать даже перерождения в этом мире, поскольку он не может двигаться дальше к Просветлению, это статичное состояние. Другие же существа, кто полностью просветлен, могут двигаться даже из этого мира, поэтому для них он не опасен.

Таковы три мира большой Вселенной. Однако даже такое подразделение – это своего рода условность, хоть как-то намекающие на миры, которые находятся рядом с нами. В сутре написано, все эти миры являются порождениями Ума. Однако когда вы слышите слово«ума», у вас не должно возникать легковесности. Они являются порождениями Всевышнего Ума, а не нашего обычного. Между нашим обычным, понятийным умом и Всевышним существует такая же разница, как между песчинкой и метагалактикой.

Ваджра-панджара тантра говорит: «Ни обыкновенные существа, ни просветленные не существуют вне драгоценного Ума». В Самбхута тантре сказано: «Все вещи, внешние и внутренние, определяются Умом, кроме Ума ничего не существует». Гуру Шаверишвари говорит: «Все вещи – суть неотъемлемые от Ума феномены. Помимо Ума ничего нет, даже мельчайшей частицы».

Весь видимый мир – это великий Ум, который пришел в движение. Весь видимый мир – это энергия Всевышнего Источника. Его называют Умом, потому что хотят указать на то, что вся эта энергия не внешняя, она неотделима от нашего «я», от нашего «я»-сознания. Если иногда вы его называли Богом-Абсолютом, чем-то отдельным, нам бы казалось, что это нечто отдельное от нас. Нам бы казалось, что да, какой-то великий творец создал это, а мы здесь как бы ни причем. Но когда используют термин Ум, имеют в виду, что есть непосредственная связь с нашим сознанием, что этот самый творец есть наше собственное глубинное сознание.

Существует разница между Дхармами внешних путей и внутренних. Наша Дхарма относится к внутреннему пути. Дхармы внешнего пути говорят об Абсолюте или о Боге, существующим отдельно от сознания. Они развивают разные концепции творца, творения, Бога и сатаны, и порождают много концепций. Дхармы внешнего пути отличаются тем, что они не анализируют сознание, того, кто порождает концепции. Они схвачены или обусловлены своими концепциями, поэтому такая Дхарма, основанная на концепциях, трудно сказать, спасает она или нет.

Напротив, Дхармы внутреннего пути всегда анализируют сознание. «Внутреннего», потому так и называются, что они работают с внутренним «Я». А когда мы анализируем сознание, мы видим, что любые концепции, в том числе и самые возвышенные, такие как Бог и прочее, это просто работа определенной части понятийного ума, а за этой частью есть неконцептуальное Сознание, которое находится за пределами любых концепций, и что никакие слова не могут описать это неконцептуальное Сознание. Здесь вопрос вовсе не в концепциях, а в переживании этого состояния. Тогда духовная практика меняет свой ракурс на открытие и пестование этого состояния, этого переживания. И вместо того чтобы описывать рассудочного Бога, Дхарма описывает путь развития сознания к этому неконцептуальному осознаванию. Это принципиальная разница между Дхармами внутренних и внешних путей.

В индуизме внутренние и внешние Дхармы разделены нечетко, поэтому там много школ и их трудно разделит. На высших уровнях каждая из школ любой индуистской Дхармы становится внутренней, но на низших уровнях для обычных людей она всегда имеет внешний характер.

В буддийских традициях такое разделение более жесткое. Они подчеркивают: мы практикующие только внутренних путей.

На высших уровнях большинство традиций являются только внутренними. К внешним путям относятся шаманизм, двойственные учения. К внутренним путям относятся все те, которые говорят нам о природе «Я».

Но раз так, то позволительно спросить, почему кажется, что внешний мир формы, звукареален? Ум, не сознавая своей истинной природы, воспринимал двойственность себя и других с безначальных времен. Прилипнув к такому видению, он создал сгусток впечатлений, которые являются причиной того, что заблуждающемуся уму внешние феномены кажутся реальными.

Ланкаватарасутрасообщает: «Все вещи кажутся уму совершенно реальными. Вне ума не существует никакой реальности как таковой. Воспринимать внешнюю реальность, значит неправильно видеть».

Что есть неправильное видение? Любое видение вне созерцательного присутствия является неправильным. Это кажется шокирующим и диким для обычного человека. Но для святого это аксиома, также, как дважды два – четыре. Допустим, когда вы идете и видите, это монах, это монахиня, это собака, это дерево, это солнце, то с абсолютной точки зрения вам святой скажет: «Это не монах, это не дерево, это не монахиня, это не солнце. Ты видишь так и думаешь так, потому что твой ум двойственный. Ты ошибаешься. Все это Абсолют, Брахман. Но ты должен это увидеть».

Незаблуждающееся видение – это когда мы видим, это Абсолют, это Абсолют,это Абсолют. Это неотделимо от сознания, это великий Ум. Мы можем так увидеть, только когда находимся в созерцательном присутствии. Все наши заблуждения из-за того, что, не находясь в созерцательном присутствии, мы вновь и вновь скатываемся на обычные двойственные представления. Если это монахиня, мы можем к ней привязаться. Если это монах, мы можем на него рассердиться всерьез. Если это собака, мы можем увлечься, играя с ней. Если я – это я, мы можем обидеться за то, что с нами обошлись не очень ласково. Но если мы созерцаем, ничего такого нет. Это Брахман и это Брахман, как на него можно обижаться, привязываться. Это Брахман, как можно увлечься поверхностной формой? Примерно так видит святой. Он видит так за счет пребывания во внимательном созерцании.

На самом деле легко увидеть того, кто пребывает во внимательности, и того, кто не внимателен. У того, кто внимателен, есть особая цельность духа, особая безупречность, особая вира-бхава, непоколебимость, устойчивость во всем. Он как бы схватил суть и ее не отпускает. Такой монах являет собой сердце Дхармы. Он не поверхностный, не фальшивый, он глубокий. Он постоянно пребывает в этой внимательности, он ловит это видение Брахмана каждую секунду. Он силой этой внимательности самоосвободил все личные взаимоотношения, привязанности, собственный эгоизм, он все самоосвободил. Он знает, что по сравнению с этой внимательностью ничто не может сравниться. Потому что эта внимательность – это дверь, это ключ. Он самоосвободил собственные эмоции, собственные предпочтения.

Раньше я был довольно радикальным Гуру, склонным быстро пробуждать учеников и проверять их иногда. Если у ученика есть внимательность, он может ее поддерживать, он выдерживает такую проверку. Под проверкой имеется в виду ситуация, где может проявиться какая-либо бессознательная эмоция, привязанность, раздражение, гнев, гордость и прочее.

К примеру, если внимательного монаха поставить управляющим, старшим над каким-то служением, его сознание не изменится, если невнимательного, у него возникнет гордость. Если дать служение людям с противоположными характерами, если они внимательны, они сумеют справиться со своими противоположностями. Если они невнимательны, их противоположные характеры сойдутся, как коса и камень.

Такая внимательность ведет к истинному созерцательному состоянию, когда мы действительно видим реальность так, как она есть.

Сампута говорит: «Все реальности обусловлены заблуждением ума. Ничего не существует кроме Ума. Все внешние явления берутся из-за заблуждения ума».

Здесь снова иллюзия внешней реальности, кажущейся действительной, вызвана накоплением осадка заблуждения. Аналогично тому, как земля и камни формируются бушующей водой под напором ветра.

Сараха говорит: «Даже мягкая вода становится твердой, как скала под напором ветра. Невежественный ум, если расшевелить его мыслью, превращает бесформенность в твердую сущность».

Это очень важное утверждение. Если ум невежественный, то есть омраченный и не особо осознанный, то если его расшевелить мыслью, то есть заставить как-то интенсивно рождать мысли, и эти мысли будут очень интенсивные, этот ум может породить какие-то различные виды реальности, которые будут вполне твердыми. К примеру, интенсивно работающий гневный ум может породить целый мир ада, который будет субъективно восприниматься как нечто твердое.

Каким образом такой ум попадает в круг существования сансары и как достигает чистого состояния, Нирваны? Заблуждающийся ум не ведает, что природа двойственности – сансара, а противоположная – Нирвана.

Первоначальным условием духовной жизни является отречение от сансары или отвращение к сансаре. Если отречения от сансары нет или отвращения к сансаре нет, духовная жизнь будет сопровождаться компромиссами. Однако если задать вопрос, что же такое сансара, сансара – это не проявленный внешний мир, и это не действие, это состояние омраченного ума. Конечно, наивно было бы думать, что когда вы едете в Ветлугу, там начинается сансара, а как только вы сюда приходите, сразу здесь сансара исчезает. Сансара – это видение, это внутреннее состояние, состояние ума. Сансара начинается, когда мы отвлекаемся и сильно пребываем в двойственности, когда мы схвачены концептуальным мышлением, эмоциями и прочим, и сильно отождествляем себя с телом. Нирвана начинается, когда мы хорошо самоосвобождаемся, пребываем в ясности.

Один человек прислуживал духовному учителю. Он много раз слышал, что надо освободиться от сансары, отрешиться от сансары. Он был неграмотным крестьянином, слугой. Он думал, что освободиться от сансары, это значит надеть оранжевое одеяние, побрить голову и важно ходить. Он слушал, слушал и подумал: «Надо все-таки на старости лет отрешиться от сансары». На следующий день он пришел к своим друзьям и сказал: «Ну, все, я покинул сансару». Они спросили: «Вот это да, как тебе удалось?» Он сказал: «Очень просто, я просто снял штаны и поменял их на другие», поменял одежду.

Мы можем покинуть сансару и отрешиться, только когда у нас появляется понимание пагубности отвлечения, отвращение к отвлечениям, отвращение к бессознательности. Когда мы понимаем, что это нехорошо, что это пагубно. Это не означает, что нам следует впадать в какое-то депрессивное состояние. Мы просто не хотим быть бессознательными, и у нас появляется желание всегда быть осознанными. Отсюда у нас появляется тенденция к внимательности, тенденция к практике. Мы уже не хотим потакать своему эго, своему уму, мы не хотим больше играть во все эти игры. Мы просто хотим быть постоянно внимательными и работать с санкальпой, работать с углублением присутствия. Мы глубоко разочаровываемся в собственном бессознательном виде действия. Когда такое происходит, это верный знак того, что мы вступаем на путь Нирваны. Тогда для нас становится очень ценным поддержание осознавания, все остальное блекнет и теряет свою ценность: мирские связи, личностные отношения и прочее. Мы пытаемся смотреть на мир только через призму поддержания этой внимательности и осознавания. Все остальное мы не отрицаем, повторяя: «Отрицать, значит впасть в крайность». Отрешаться можно в ритрите, однако все остальное мы объединяем с осознаванием, делаем его частью.

Хеваджра-тантра учит: «Неведение порождает проявление существования. Очищенная от неведения сансара становится Нирваной».

Сампута комментирует: «Опутанный мраком множества мыслей, одолеваемый сумасшествием, как если бы его ударила молния, запятнанный примесью таких вещей как вожделение и прочее, от которых трудно уберечься, такой ум – в самом деле, сансара», говорил Ваджрадхара, – Освобождения достигают, осознавая, что природа Ума – сияющая ясность».

Один монах занимался храмовым служением. Он рисовал иконы в глубоком сосредоточении, созерцании. Однажды пришел человек, который не обладал сильно глубоким присутствием, по-моему, посетитель из внешнего мира. Он начал расхваливать иконы, затем он начал расхваливать иконописца-художника, очевидно, художник не был уж очень продвинутым в созерцании. И когда он начал так много расхваливать, художник быстро потерял свое присутствие и сказал: «Когда ты здесь появился, Бог ушел. Своими двумя словами ты выгнал Бога из этой комнаты».

Вначале наша внимательность очень слабая, только-только мы ее открыли и начинаем нарабатывать, щелк, что-то происходит, и мы снова повелись на удочку двойственных мыслей. Только мы приловчились держать внимательно санкальпу, вот возникли интересные разговоры, и мы тут как тут, уже их слушаем. Мы постоянно маневрируем от внимательности к невнимательности. Это происходит довольно долго, пока мы, наконец, не выруливаем на дорогу безупречной постоянной прямой внимательности. Вначале наша внимательность подобна горам, мы поднимаемся, затем с них слетаем, затем снова поднимаемся. Только в ритрите у нас появилась некая осознанность и безмятежность, мы начали что-то делать, но возникли внутренние мысли или суета, и мы это потеряли. Но постепенно амплитуда отвлечения и возвращения уменьшается, мы обретаем некое ровное состояние ума и приучаемся к такой постоянной внимательности.

Йогины высших квалификаций обладают очень глубокой внимательностью. Начинающий может удерживать пустоту в медитации, а когда встает из медитации, у него ум обычный. Йогин квалификации повыше удерживает в медитации высший уровень пустоты, однако когда открывает глаза и ходит, его уровень пустоты падает процентов на пятьдесят. Но он все-таки удерживает некое подобие пустоты, некое подобие погруженности в присутствие. Кто такой махасиддха? Тот, который удерживает пустоту в самадхи и пустоту наяву одного качества. Поэтому его называют реализовавшим единый «вкус». Единый «вкус» – это равенство. Великое равенство означает, сансара равна Нирване. Твое пустотное осознавание в жизни ничем не отличается от осознавания пустоты в самом глубочайшем нирвикальпа-самадхи. Поэтому я часто обращаю внимание учеников на пустотное осознавание в повседневной жизни, говоря, что даже если вы достигнете успехов в медитации успокоения, сидя в Махашанти, но ваш ум будет неспособен интегрироваться, в повседневной жизни удерживать эту пустотность и не будет достаточной гибкости, это будет всего лишь лента с одной стороной.

Иногда человек может зафиксироваться в Махашанти, обретя некую пустоту, но его состояние заморожено. Однако пустота в относительном мире включает в себя все. Она динамична, она играет, она может включать в себя любые проявления. Она ничего не отвергает. Она все принимает и включает в себя все. Поэтому когда мы реализовали пустотность в сидячей медитации и реализовали некоторую внимательность, мы обучаемся такой гибкости. На самом деле вся последующая духовная практика заключается только в развитии такого всеприятия и гибкости. Поэтому на высших уровнях стадии созерцания следует упражняться в различных посещениях гневных мест силы, в различных самоосвобождающих действиях, подвергать эту пустоту различным испытаниям с тем, чтобы проверять эту гибкость вновь и вновь, и углублять ее. Это практики двенадцатого года обучения, садхана Ануттара-тантры, до которой дошли в настоящее время только единицы.

Тот, кто не запятнан вожделением и прочим, кто вне любой двойственности субъекта и объекта, этот высший просветленный Ум называется высочайшей Нирваной.

Мастер Нагарджуна говорит: «Очищаясь от того, что является причиной сансары, достигаешь чистоты, то есть Нирваны, поэтому ум – это корень всех достоинств и недостатков, они берут начало в уме и нигде больше».

Мы должны полностью очиститься от привязанности, гнева, вожделения, от любых желаний и всего прочего, поскольку исконная часть нашего ума полностью свободна от этого. Причем очиститься настолько, что даже если желания возникнут или тенденция в уме, она сразу же может быть самоосвобождена. Допустим, можно представить человека, который вегетарианец, но этот вегетарианец не может находиться рядом с мясной пищей. Потому что как только он увидит эту пищу, или он ее испугается, или у него возникнет сильное желание съесть ее. Он не удержится и нарушит свое вегетарианство. Такое вегетарианство можно назвать бессознательным. Более высокий уровень – это когда у йогина не возникает никакой привязанности, и он может соблюдать свое вегетарианство любых состояниях.

Таким же образом йогин, овладевший созерцанием, действительно свободен от любого вожделения, любой зависти, любого гнева, любой привязанности. Он настолько чист, что его ничто не может коснуться, потому что он на все смотрит по-другому. Его ум не шелохнется при любых восприятиях. Его сами по себе не интересуют желания как таковые. Его не интересуют женщины, которые рядом, вообще не интересуют, абсолютно не интересуют. Даже если со всей Вселенной собрать самых обольстительных апсар, небесных женщин, небесных танцоров, он будет видеть их как игру энергий Абсолюта и продолжать созерцать Абсолют. Это не означает, что он устанавливает какие-то отчужденные, холодные взаимоотношения. Он просто не питает интереса вообще ни к чему, что связано с желаниями, его интересует только Бог. Также его не интересуют любые другие вещи. Если он ими занимается, только в связи с Богом.

К примеру, я могу сказать, что меня вообще не интересует ни издательство, ни обучение, ни общение с учениками, ни лекции, ни организация ритритов, ни наставления. Мне очень трудно вообще сказать, что меня интересует, кроме собственно осознавания. У меня нет даже малейшего интереса к этому. Вопрос, почему я этим занимаюсь? Но я этим не занимаюсь. Вот в чем вопрос. Если бы я этим занимался, наверное, был бы я делающий, возник какой-то интерес, и мне самому было бы трудно руководить, удерживать свою практику, но это просто происходит, это двигается, это подобно облаку, которое плывет, несомое ветром. Что меня интересует, это Абсолют, Бог, его созерцание. Именно поэтому я могу эффективно помогать другим. Если бы меня интересовали все эти вещи, вряд ли я был бы вправе помогать другим. Поскольку интересоваться этими вещами, значит, заблуждаться, значит, ничего в корне не понимать. Но поскольку меня из этого ничего не интересует, а интересует только Абсолют, это означает, что мне нетрудно проявлять этот Абсолют в любых ситуациях и действиях, начиная с лекций, консультаций, издательства, поездок, общения с мирянами. Что бы вы ни делали, вы видите только Одно. Это Одно играет в различных событиях, людях, и прочем, и вы просто помогаете это прояснять. Вы не действующий, не делающий. Нечто происходит в силу созданных ранее причин, к примеру, обетов, обетов сострадания, в силу прошлых карм. Таким же образом, истинный монах не готовит прасад, не строит кухню, не управляет. Он созерцает Бога. Нечто в соответствии с его кармами просто происходит. А он делает это эффективно, потому что он не может это делать не эффективно. Ведь он созерцатель, а быть созерцателем, это быть эффективным на тысячу процентов. Просто в силу того, что ты созерцатель, у тебя эффективность проявляется сама по себе.

сутра сообщает: «Отражение формы в зеркале – это образ без субстанции. Двойственность подобна такому образу. Это проекция ума».

Когда я говорю, что нет никакого дела до учеников, до чтения лекций, это не означает, что вы не проявляете сострадания, любовь, какие-либо качества. Вы можете проявлять полноту любви, полноту сострадания, полноту взаимоотношений, но при этом все по-другому. В этом нет никакой двойственности, никакого эгоистичного состояния. Вы можете проявлять полноту сострадания, обучая других. Это все происходит из-за предельного состояния. Оно проистекает из самой глубины естественного состояния и проявляется как игра. В этом нет никакой фальши, есть абсолютная искренность. Можно сказать, что это по-настоящему самое высшее состояние сострадания, любви, полноты, когда вы понимаете этот пустотный принцип всего, что существует.

Ватамсака сутра поясняет: «Ум похож на художника, он творит. Все области существования, все это создано разнообразием ума».

Ратнамекха сутра поясняет: «Мир идет за умом. Ум не видит себя. Хорошее или плохое действие, его причина – ум. Он вращается, как огненное колесо, бушует, как море, горит, как лесной пожар, разливается, как огромная река».

Два монаха спорили, что движется на ветру в монастырском дворе, флаг или ветер. Один монах утверждал, что движется флаг. Другой монах говорил, что движется ветер. Когда подошел мастер, он сказал: «Движется не флаг, и не ветер, а движется ваш ум». Вне ума нет ни флага, ни ветра.

Однажды учитель посадил ученика на мост и сказал: «Созерцай текущую воду». Ученик созерцал ее несколько месяцев. Внезапно он получил мощнейшее переживание недвойственности и написал такую гатху: «Шесть месяцев я сидел, созерцая текущую воду, и вот, о чудо, все изменилось, река остановилась, а мост потек». Когда мы прозреваем в исконную природу, то, даже глядя на реку, мы видим, что исконный Ум, ее сущность, неподвижен.

Ваджра-панджара говорит: «Всегда с безначальных времен существовали феномены. Они были названы внешним миром. Все они – лишь порождения Ума, проникающего всюду».

Все внешние явления – порождения вселенских энергий абсолютного Ума. Те, кто не очень понимают это утверждение, могут говорить так: «А, это всего лишь порождения ума», - думая, что это порождения их субъективного ума. Нет, не совсем так. Порождения ума имеют смысл, когда мы имеем в виду абсолютный Ум. Все вселенские энергии являются порождением абсолютного Ума. Этот Ум величественен,как сотни тысяч золотых львов, непоколебим, как тысяча слонов, огромен, как гора Меру. Даже гора Меру – песчинка по сравнению с этим Умом. Этот Ум объемлет в себе все, сансару и Нирвану. В нем вращаются все тысячи метагалактик. Он непостижим, поскольку нет возможности чем-то его постичь и измерить. Он бесконечен, поскольку у него нет ограничений. Он абсолютно чист, поскольку не запятнывается ни заслугами, ни грехами. Он всегда совершенен, потому что существовал до нашего рождения и не достигается усилиями, он исконно совершенен в силу своего совершенства, он спонтанно совершенен, беспричинно. Никакая причинная деятельность не может привести к нему.

Что теряют от того, что не медитируют на истинной природе Ума?

Гандавьюха сутра сообщает: «Нельзя достичь Просветления, просто слушая совершенное учение Будды. Все равно как слабый человек может умереть от жажды, тогда как его несет огромная река, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как человек раздавший еду и питье людям, умирает сам от голода, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как лекарь, располагающий всеми лекарствами, но умирающий от внутренней болезни, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как хранитель сокровищницы, пересчитывающий драгоценные камни, не распоряжается ими, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как слуга, хоть и рожден он во дворце, все равно не владеет ни едой, ни питьем, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как слепой художник, которому нельзя помочь написать картину ярмарки, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как лодочник на большом озере переправляет многих, но сам умирает на озере, так и дхарма не эффективна без медитации. Все равно как тот, кто восхваляет благосостояние других, оставаясь на распутье, однако не достигает ничего сам, так и дхарма не эффективна без медитации».

Все практики, которые мы выполняем, предназначены для того чтобы ослабить хватку нашего двойственного ума и сделать нас медитативными. Медитативность приобретается не только сидячей медитацией и не только созерцанием при ходьбе. Если вы правильно практикуете Гуру-йогу, вы обязательно будете медитативными. Если вы отсекаете свой эгоизм, медитативность будет расти в вас. Если вы не привязываетесь к действиям, не основываетесь на сформированном опыте при действиях, медитативность проявляется внутри вас как естественное состояние, как созерцательное присутствие. Если вы контролируете мирские желания и поддерживаете внимательность, все это факторы роста медитативности.

Кроме того, если не медитировать, ум уступает осквернению, что приводит к падению в нижние миры.

Манджушри в Дикридитасутре сообщает: «Если природа Ума не осознана, ум волочится за воображаемыми мыслями и вынужден скитаться в трех мирах и шести сферах существования».

Бодхичарья аватара говорит: «Человек, чей ум совершенно рассеян, зажат между клыками осквернения».

Поначалу, когда наша медитативность не устоялась, мы должны быть очень аккуратными. Мы должны беречь нашу медитативность, как некий драгоценный эликсир, налитый в хрустальную чашу, боясь его расплескать. Шесть органов чувств, шесть объектов чувств предстают как шесть воров, которые пытаются забрать нашу медитативность. Когда мы бережем себя, пестуем медитативность, ходим внимательно, говорим ровно и только по существу, не отклоняемся от заповедей, постоянно бдительны и пробуждены, наша медитативность растет, пестуется. После нескольких лет упражнений мы завоевываем право постоянно быть в медитативности. Тогда даже любые воздействия не могут ее поколебать. Ни разговор, ни мысли больше не могут причинить ей вреда. Пестование медитативности подобно тому, как мы сажаем небольшой росток, его надо защищать от холода и ветра. Когда же росток стал деревом, уже нет необходимости защищать его. Когда же это дерево стало огромным, то нет смысла его защищать, наоборот, оно защищает своей тенью многих живых существ.

По мере того как растет наша медитативность, все наши нечистые состояния должны растворяться. Одному учителю пожертвовали йогурт. Прошло два дня, он этот йогурт не съел. Ему пожертвовали еще один йогурт, более свежий. Он подумал так: «Несвежий йогурт я дам слуге, а свежий съем». Потом он вдруг осознал игру своих мыслей, и ему стало противно от своего ума, различающего и алчущего. Тогда он рассердился, выплеснул йогурт, свежий йогурт отдал слуге, а себе вообще ничего не оставил. Слуга пришел и спросил: «Почему вы отдали мне йогурт, а себе не оставили?» Учитель сказал: «Мой алчный ум уже насладился своими нечистыми мыслями. Поэтому я уже сыт по горло». Он заметил игру своего обуславливающего ума и жестко, можно сказать, беспощадно отнесся к этому, бескомпромиссно. Именно так поступает настоящий созерцатель. Бывает, он не может поймать ум в момент возникновения. Нет, нет, да и мелькнет нечистая мысль. Но если он правильно созерцает, он обязательно ее засечет на третью, четвертую секунду. Он не позволит нечистой мысли быть больше трех секунд. А как только он ее обнаружит, он бескомпромиссно самоосвобождает ее. Он словно мечом рубит головы этим драконам нечистых мыслей. Это признак истинного созерцателя. Таким образом, все клеши и все нечистые состояния мгновенно самоосвобождаются.

Когда мы приучились постоянно быть во внимательности, мы видим, что чистота стала нашим свойством, чистота нас сопровождает везде. Даже если мы встанем по колено в грязь, мы все равно будем чисты. Мы ничего не видим, кроме чистоты. Больше нет никаких нечистых двойственных состояний. Нет никаких омрачающих переживаний. Откуда проистекает эта чистота? Из непрерывной погруженности в Источник. Потому что Источник сам есть вершина любой чистоты, и своим прикосновением он очищает все.

Я сказал, что мне нет дела до учеников, монастыря, и т.д. Почему? Потому что никаких учеников на самом деле не существует, существует Абсолют. Каждый ученик – это иллюзорное тело Абсолюта. Поэтому я говорю, что не вижу учеников, а вижу Абсолют, поэтому я предан ученикам может быть больше, чем они мне. Поскольку они еще не видят то, что должно, а я вижу, поэтому им меня не обмануть. Они могут притвориться учениками, имеющими проблемы, еще что-либо. Именно поэтому я ими занимаюсь. Я также не вижу процесса обучения. Потому что это игра, лила Абсолюта. А значит, она Абсолютна, совершенна и божественна. Поэтому в высшей степени я почитаю процесс обучения и занимаюсь обучением, лекциями и прочим. Также я не вижу никакого монастыря. Я вижу абсолютное проявление Ануграха-шакти, вселенскую просветляющую силу, которая материализуется в святых предметах. Это гораздо выше, чем назвать его монастырем, это нечто абсолютное. Поэтому я почитаю монастырь и занимаюсь им.