Основной 3й принцип практики Естественного Состояния (нидидхьясана).Ступень веры.
Йога Не-медитации или метод за пределами метода.
Комментарий к тексту «Датта Даршанам».
Золотое правило (шравана, манана, нидидхьясана)

 

Третий принцип практики естественного состояния – это нидидхьясана. После того как вы получили прямое введение и отбросили сомнения в нем, устранили отклонения, наступает стадия непрерывной продолженности созерцания. Поэтому если вы так практикуете, то вы практикуете лайя-йогу. Если же вы не уловили этот принцип, то вы практикуете не лайя-йогу, а что-то другое. Нидидхьясана также называется «непрерывная уверенность в продолженном созерцании». Проще ее можно назвать вера. Однако если мы сравним понятие «нидидхьясана» с понятием «вера» в традиции бхакти, то они отличаются. Если вы спросите бхакту, какова его вера, он скажет: «Мой Господь имеет такую-то форму, у него столько-то рук, он живет на Голока Вриндаване или на Кайласе». Последователь христианства скажет: «Он представляет собой Бога-сына, Бога-отца и Бога-духа-святого. То есть это вера, которая основана на имени и форме, либо на некой концепции. Такая вера на начальном этапе в основном связана с умственным пониманием.

Когда мы используем термин «вера», мы имеем в виду другое, нечто отличное от концепций и формы – пребывание в обнаженной неконцептуальной осознанности, которая нами переживается, когда мы получили прямую передачу или открыли ее. Это переживание нашей собственной изначальной природы. Поэтому если кто-либо спросит такого практикующего, что есть объект его веры, то у него нет готовых концепций. Он может объяснить это словами, а может и по-другому. Если его спросят: «Что есть абсолютная Дхарма?», он может сказать: «Три фунта льна» или «Пожалуйста, выпей чашку чая». У него нет умственных ответов в отношении Бога. У него нет даже слова «Бог», поскольку рассудочный Бог не есть Бог. Бог, запрограммированный в концепции, это всего лишь ум, который сотворил ментальную модель Абсолюта.

Вместо этого в традиции лайя-йоги предписывается созерцать, не опираясь ни на какие концепции, поскольку абсолютная Дхарма находится за пределами логики и человеческого ума. Вместо того чтобы пускаться в пространные объяснения о природе Абсолюта, Учитель дает испытать вкус, живое переживание. Когда мы понимаем этот принцип, у нас возникает уверенность в созерцании, и когда мы непрерывно держимся этого принципа, это называется «уверенность» или «ступень веры». Это означает, что мы целиком обретаем такую уверенность. Даже если мы не раскрыли ее полностью, по крайней мере, она для нас четко ясна. Мы понимаем, что нам теперь нужно обрести большую веру в это состояние, нам нужно отдаться ему целиком, полностью, без оглядки, без околичностей, без желания выгоды, без торговли. Нужно полностью обрести Прибежище в этом состоянии, рассматривая его как Гуру, как Абсолют и как свое собственное «Я». Нужно бросить всего себя в костер этого состояния с тотальной решимостью. Собственно, это и есть практика углубления созерцания.

Часто некоторые говорят: «У меня большая решимость практиковать, но…». Я говорю: «Нет, этого недостаточно». Лучше думать так: «У меня большая вера или сильное намерение выполнить самоотдачу». Почему? Потому что практиковать – это и означает непрерывно созерцать и выполнять такую самоотдачу.

С точки зрения бхакти, вера – это нечто, обусловленное ритуалами: шравана (повторение), киртана, смарана, вандана (поклонение). Это внешние формы. Однако если они прерываются, то как быть с объектом веры? С нашей точки зрения, вера – это уверенность в естественном состоянии, и она непосредственно проявляется в нашей жизни как непрерывная продолженность созерцания, как неотвлекаемое созерцание и как все большая отдача этому процессу.

Кто созерцает? Что мы созерцаем? Наш ум, считающий себя отдельной личностью, созерцает Ясный Свет, исконную основу Бытия, вселенский Исток. Если он утверждается в нем, наступает момент, когда ум полностью поглощается таким созерцанием. Для этого у ума должна быть сильная преданность этому вселенскому Истоку, непрерывное желание ума направлять себя на этот вселенский Исток, игнорируя любые отвлечения, цепляния, привязанности и собственные качества. Это и есть йога не-медитации или метод за пределами метода, вершина духовной практики (анупайя).

Если у вас нет глубокой падмасаны, трехминутной кумбхаки или ваша практика кундалини-йоги может зависеть от относительных вещей, то ваша медитация зависит от сосредоточенности и способности сидеть долгое время. Вы можете либо отвлекаться, либо засыпать в медитации, либо сидеть в падмасане, либо не сидеть – это зависит от ваших карм. Но возможность обретать уверенность во взгляде и созерцании не зависит ни от чего, поскольку это практика вне формы и за пределами методов. Поэтому вы можете потерпеть неудачу в практике метода, но не можете потерпеть неудачу в практике созерцания и самоотдачи.

В практике созерцания и самоотдачи достаточно выразить намерение – и это происходит. В грубых видах йоги недостаточно выразить намерение – нужно делать и получать результат. На пути вне метода нужно только выражать намерение и непрерывно быть преданным этому намерению.

 

Текст «Датта Даршанам», «Неисчерпаемые истории о Даттатрее». Джняна-йога.

Даттатрейю почитают многие сиддха-йогины, он олицетворяет недвойственное видение и недвойственный взгляд. Фактически, слушание историй о нем – это один из способов прямого введения. Просто читая о Даттатрее, многие фиксированные идеи и представления разрушаются на глазах, поскольку Даттатрея – это святой-безумец, авадхута, существо, превзошедшее все мыслимые и немыслимые ограничения. Называть его человеком – это вовсе неправильно. Это именно то пространство сознания, о котором мы говорим как о Гуру, это исконный Ясный Свет, который играет без всяких правил и ограничений, проявляясь со всей силой своей спонтанности. Обычно наш понятийный ум сильно разделяет, и мы видим святость в чистых святых изображениях, но когда мы видим что-то другое, мы по привычке видим это как некую сансарную вещь. Когда же вы слушаете истории о Даттатрее, уму постоянно устраиваются прямые введения, где реальность обнажается в любых ситуациях.

Даттатрейя – мастер создавать ситуации и давать прямую передачу, минуя слова. Иногда он силой своей практики иллюзорного тела появлялся перед учениками в виде нищего, в виде пьяного бродяги, в виде наслаждающегося женщинами и вином, в виде палача. И тогда ум думает: «О, это же Господь, как он может заниматься такими вещами?» Иногда он оскорбляет своих преданных. Все, что он делает, направленно на то, чтобы напоминать, что Брахман есть все. Не что-то, что присутствует в мурти или где-то еще, а вообще все. И мы должны понять, что Брахман есть все. Однако, даже слыша много раз, это трудно понять. Но благодаря такому даршану, это воспоминание проявляется мгновенно. Тогда в следующий раз, увидев животное, дерево, оскверненного человека, вы внезапно поймете: «Это дар Даттатреи». Попав в скверную ситуацию, испытывая различные переживания, вы просто подумаете: «Это проверка Даттатреи на осознанность».

Текст:

«Джняна-йога.

Старцы говорят, что если кто-то поклоняется Богу, даже имея желания, результат непременно будет.

Разве могло быть иначе для Картавирьи, который поклонялся Господу Даттатрее много тысяч лет с несгибаемой преданностью? Прошло время, он состарился, и после наслаждения изобилием удовольствий его ум постепенно обрел большую способность к различению.

Слова, которые император слышал, пока сидел около Господа Даттатреи, и дискуссии на темы Священного Писания, которые он вел с разными учеными, стали эхом отзываться в его сердце. Хотя он обладал несметным богатством, ум императора начал отворачиваться от удовольствий жизни. Постепенно бесстрастие твердо укоренилось в нем, хотя со стороны он выглядел, как обычно. Тем не менее, видимость знатности и величия порождала в нем растущее недовольство, сомнение и беспокойство.

«Одна священная книга может назвать что-то окончательной истиной, однако другая может утверждать противоположное. Что же тогда окончательный результат, конечная истина? Каким способом узнать на опыте основную истину?», – по прошествии времени подобные мысли овладели умом императора. Постепенно эти вопросы заслонили собой все остальное.

В конце концов он пришел к заключению, что никто, кроме его Гурудева, Господа Даттатреи, не может помочь решить его проблему. «Господь Даттатрея относится ко мне с безграничным состраданием, – говорил он сам себе. – Он более внимателен ко мне, чем к другим». Думая так, Картавирья тотчас отправился к жилищу Господа Даттатреи. Никто не сопровождал его, так как он хотел идти один. С большим воодушевлением он начал подниматься на Сахиадри. Во время восхождения он видел красивые леса и великолепные горы. Он наблюдал совершенный покой, господствующий в уединенных хижинах, и наслаждался танцем фазанов. Он преклонялся перед старцами, которых встречал на своем пути. Наконец, он достиг ашрама Датты. Там, около входа в пещеру, он увидел Господа Даттатрейю, сидящего в падмасане, погруженным в самадхи.

Смотря на Господа, император преисполнился радости. Это был первый раз за тысячи лет, когда он видел Господа погруженным в самадхи. Невозможно сказать, что Господь Даттатрея есть «это» или «то». Он есть «нэти-нэти» – ни это, ни то. Кто знает, что он пожелал или приказал в своем сердце? В глубокой преданности Картавирья простерся перед Господом, он кланялся ему снова и снова. Затем он поклонялся ему с цветами и возносил всевозможные молитвы. Таким образом он преданно служил Господу долгое время. Для других он выглядел словно сумасшедший.

 

Тем временем наступил ранний вечер. Господь не шевелился, не открывал своих глаз. Тревога выросла в сердце Картавирьи. Успокаивая себя, он создал тысячу рук силой дара Даттатреи, и, играя на тысяче различных музыкальных инструментов, он молился и танцевал, охваченный неистовой преданностью, до полуночи».

Картавирья получил однажды сиддхи от Даттатреи, но просветления он не достиг и продолжал вести жизнь мирского царя. Если бы он достиг просветления, он понял бы, что форма Даттатреи неотлична от природы его собственного «Я», у него не было бы ни сомнений, ни колебаний. Однако все, что он мог видеть, это внешнего Даттатрею. Даршан же Даттатреи – это всегда джняна-йога, он всегда разворачивает искателя к самому себе. Даттатрея – это не мастер бхакти, это в основном джняна-сиддха. С точки зрения лайя-йоги, когда мы укореняемся в естественном состоянии, мы понимаем, что естественное состояние – это и есть Даттатрея. И где его искать, кроме как в своем уме? При этом речь не идет о нашем маленьком уме. Если мы заглянем в наш маленький эгоистичный ум, кишащий мыслями, переполненный разными эмоциями, то Даттатрея там не живет. Это касается нашего фундаментального, изначального Ума.

Текст:

«Тем не менее Господь Даттатрейя был совершенно неподвижен.

Картавирья прекратил танец и музыку и, закрыв глаза, сконцентрировал свой ум на Господе. Стоя, сложив ладони и смотря на лицо Господа, он начал восхвалять его божественным гимном, содержащим основные значения всех шастр.

«О, Господь – начал он, – Ты – вечный. Ты – сама истина. Ты – блаженство. Ты – олицетворение воплощенного сознания. Ты – сама лучезарность. Через Тебя весь мир, который не просто невечный, а поистине нереальный, полный страдания и природного тамаса, проявляется как иллюзия. Heсмотря на это, он проявляется, чтобы быть истиной и реальностью. Если к горящему куску дерева привязать веревку и вращать его, он станет подобен огненному кругу. Но в действительности есть не колесо огня, а только искры. Маленькая искра огня, вращаемая человеком, разрастается, и введенный в заблуждение ум думает, что это круг огня. Отсюда следует, что ум сам делает вывод, что круг из огня.

Подобным образом, хотя существует только сознание, наш ум, который Ты объединяешь с майей, отражает этот мир множественности и квалифицирует его как таковой. Приветствую Тебя, причину причин».

Картавирья здесь восхваляет это изначальное Сознание. Вначале, когда мы слышим о природе Ума, мы думаем: «Ну, это какая-то природа Ума», забывая, что это великий Царь, абсолютное Бытие. Когда же мы проникаем в него глубже, нас захватывает восторг, благоговение, восхищение и изумление. Мы понимаем, что это не имеет ничего общего с нашим обыденным умом, это сам Абсолют, который мы познаем посредством осознанности.

Текст:

«Господь, мудрецы, которые несут силу знания, с помощью такого вывода и наставления Гуру, являющихся двумя острыми лезвиями, разрезают узел ахамкары в своих сердцах и ищут убежище в тебе – Гуру трех миров, который, постоянно находясь вне трех состояний, контролирует три гуны. Ты даруешь освобождение тем, кто отдается тебе полностью, искореняя в них причины горестей сансары и даруя им осознание. Я потерял себя из-за отождествления себя с телом и чувствами. Я в высшей степени неудачлив и несчастен».

Каждый из практикующих иногда чувствует потерявшим себя из-за отождествления с телом и чувствами. Являясь безграничным пространством изначального Света и абсолютного Сознания, произошло некое неведение, замутнение, затуманивание, и пелена этого неведения связала себя с идеей тела. Тогда мысли, которые проносятся в пределах этого тела, начинают создавать некий ложный центр, идею «я». А все, что видимо и слышимо вовне (свет, звуки), проецируется из этого тела наружу и предстает как видимый мир. Видимый мир – это не что иное, как проявление энергии этого Света, однако уму, схваченному телом, он кажется реальным, поскольку тело также кажется реальным.

Текст:

«Я отдаюсь Тебе полностью.

Ты есть Сат-Чит-Ананда. Подобно переплетению нитей, которые образуют ткань, благодаря тебе этот иллюзорный мир становится явным, видимым. Я был введен в заблуждение им, воображая, что в нем мое счастье, и это привязывало меня к нему. О, Господь, я ищу убежища в тебе. О, Гуру, дай мне испить нектар твоей джняна-бодхи, возвысь меня и освободи».

Полное предание и искание убежища в переводе на язык лайя-йоги – это неуклонная продолженность созерцания и самоотдача этому Ясному Свету, отсечение всех цепляний нашего «я». По неведению мы ищем прибежище в том, что не является нами. Придя в сангху, мы можем искать убежище в дружбе друг с другом, забыв о созерцании, – это неведение. Практикуя, мы можем искать убежище в каких-то материальных вещах, в эгоистичных амбициях, в желании превосходства над другими – это ложные виды убежища. Когда-нибудь ложное убежище будет открыто как ложное. Истинный практик сразу понимает, в чем это истинное убежище, и не запятнывается, как лотос грязью, всеми другими низшими видами убежища. В миру все люди ищут убежища в деньгах, сыновьях, богатстве, славе. Все это тоже относится к ложным видам убежища. Став монахами, обрив голову, мы принимаем убежище в этом исконном Свете. Вопрос заключается в том, чтобы не терять его даже на миг.

Текст:

«Если веды провозглашают, что даже Брахма, Рудра и другие не могут знать высшую Истину, стоящую за тобой, кто, помимо твоей собственной свободной воли и твоей собственной майи, осуществляет акт творения, поддержания и разрушения, и как мы, связанные кармой и преданные чувственным наслаждениям, можем знать тебя? Господь, если ты не просветишь нас, то кто еще сможет это сделать? Благосклонно даруй мне твою бхакти-йогу и твою обширную джняна-йогу, дарующую вайрагью и виджняну.

О, Господь Вайкунтхи, разве не для наставлений в Дхарме, пропаганды йоги и для проведения джняна-бодхи ты принял воплощение? Гурудев, даруй твою милость мне, полному страстного желания достичь освобождения.

Ради спасения тех заблуждающихся, которые подобно мне не знают способа найти освобождение для души и которые беспомощно плывут по течению реки сансары, ты принимаешь различные воплощения. Господь, тем, кто служит тебе, руководствуясь желанием, ты даруешь огромное богатство. Добродетельным, которые служат тебе через всякое желание, ты открываешь твою вечную Истину.

О, мой Отец! До сих пор я добивался сиддхи, не замечая их мимолетности. Ты даровал мне больше, чем я искал. Хватит этого! Сейчас даруй мне мукти через священную пыль твоих стоп.

Гурудев, какая польза прилагать усилие изучать священные книги? Ум не может достичь истин через них. Сиддхи говорят, что этот мир дуальности – просто иллюзия ума. Как можно то, что так явно видимо, назвать иллюзорным? О, Господь, пожалуйста, проясни этот вопрос. Является ли он реальным или нереальным – я не знаю. Но я не так боюсь моих худших врагов, как боюсь этой сансары. Я не боюсь бедствий, причиненных водой или огнем. Я даже не боюсь ловушки Ямы. Для того чтобы достичь чистой джняны и ананды, я преклонился к твоим священным лотосным стопам».

Истинный практик – это тот, кто всегда боится ловушки сансары. Степень продвинутости йогина можно определить по тому, насколько он боится ловушки сансары. Например, обычный человек просто бесстрашно живет в сансаре. И это бесстрашие является результатом неведения. Собственно, кроме сансары простому человеку ничего не известно. Когда же йогин продвигается, он обнаруживает великую драгоценность – исконный Свет нирваны, и он видит, как легко ее потерять. Один малейший шаг вправо или влево – все потеряно; одно неправильное движение – долгие дни ритрита снова утрачены. И поэтому йогин живет очень бдительно, он чувствует этот исконный Свет как самую великую драгоценность своего сердца, он в самом деле дорожит ею, боясь ее потерять. Как человек, имея какую-то драгоценность, готов ее спасать любой ценой, таким же образом йогин бережет эту сокровищницу любой ценой. Его не волнуют ни его гордость, ни привязанности, ни материальные приобретения, поскольку он имеет эту великую сокровищницу и знает, что если он сохранит ее, то он сохранит все. Если же он утеряет ее и обретет все остальное, то все это, конечно, бесполезно.

Текст:

«Гурудев, просвети твоими ласковыми, подобными нектару словами джняна-бодхи. Те, кто отворачивается от твоих лотосных стоп, возможно, скованы сансарой. Но, даже прикоснувшись к твоим стопам в мольбах и молитвах, я не свободен от привязанности. Какой же я, должно быть, грешник!

Да, Гурудев! С приходом молодости я стал жертвой безграничной жадности к мирским удовольствиям. В течение всех этих тысяч лет я плавал в океане греха. Даже демоны, животные, птицы и другие живые существа пересекают океан сансары, соединяя себя самих с тобой – высшим существом. Каким же низким и презренным человеком я должен быть среди кшатриев, что, даже поклоняясь Твоим стопам тысячи лет, я все еще не освободился от зависимости.

Полагая, что великолепие империи – наиболее желательный результат, опьяненный и пойманный в ловушку иллюзорных удовольствий, я не обращал никакого внимания на смерть, которая пресмыкается передо мной, готовая наброситься. Гурудев, отнесись ко мне с состраданием и обильно благослови меня. Я желаю только привилегии просветления, ничего более. Не только великолепие империи, но также величие и сила Индры или Брахмы более не желанны мне.

Одари меня джняной. Разрежь узел ахамкары. Вырви шипы сомнения!

О, древний Пуруша, старцы говорят, что ты воплотился, чтобы возвысить даже тех, кто не служит тебе. Но даже несмотря на то, что я носил пыль с твоих стоп на своей голове, я не излечен от болезни, называемой сансарой. О, Милосердный, ты отдал себя Атри и Анасуе, восхитившись их тапасом. О, Отец! Разве ты не слышишь моей мольбы?

Высшая Реальность, ведантисты говорят, что ты вне разума и речи. У него нет глаз, однако он видит. У него нет ушей, однако н слышит. Сейчас ради нас ты принял тело, поэтому у тебя есть глаза и вдобавок уши. Отец, у стоп твоих я умоляю тебя, наполни лотос моего сердца блаженством!

О, Сострадательный, ты единственный – мое убежище; никто больше не спасет меня из океана сансары».

Многими способами продолжительное время Картавирья восхвалял Господа. Пошел третий час ночи. Даже тогда Господь не пошевелился. Император был истощен. Казалось, нет ничего, что он мог бы еще сделать. Со склоненной головой он стоял около Господа».

Картавирья желал получить даршан Даттатреи. Он восхвалял его днем, затем ночью, но Даттатрея ему не откликался. Когда мы практикуем днем, мы еще пытаемся быть осознанными. Но когда приходит вечер, ночь, тогда сила красной и белой бинду уменьшается, а влияние духов и богов усиливается. Этот период называется «сандхья», то есть трещина между двумя мирами. Сознание становится более открытым и уязвимым. Однако нет иного способа, кроме как научиться держать свой ум в любое время суток в истинном состоянии, не давать ему опускаться, падать. Даже когда мы чувствуем тамас, следует распознавать просветляющую силу, стоящую за тамасом. Когда мы чувствуем боль от сидячей позы, следует распознавать просветляющую силу как оборотную сторону боли и единый Источник. Практикуя такое распознавание, мы ни на миг не утрачиваем этого состояния.

Текст:

«Затем тысячи сиддха-пуруш приехали в небесных колесницах и склонились перед Господом Даттатреей, восхваляя его, и, увидев Картавирью, стоящего близко, задержались на мгновение. Затем, снова поклонившись Господу, они ушли.

После этих тысяч сиддх отовсюду пришли йоги и муни, чтобы поклониться стопам Господа и восхвалять его.

Позже ванапрастхи, санньясины, хамсы, брамины – знатоки вед и веданг, ахитагни и многие другие, живущие в Сахиадри, приходили группами, кланялись Господу и восхваляли его особыми ведическими мантрами.

Тем временем появились признаки рассвета, и на востоке стали видны первые лучи. Завеса темноты убежала на запад и начала таять. Звезды тоже исчезли, и только одинокая утренняя звезда подобно Картавирье смотрела на Господа.

Тогда Господь Даттатрея вышел из своего самадхи, встал со своего места и, не взглянув на Картавирью, пошел в юго-западном направлении. Появился муни по имени Сантатапа и поднес ему воду для омовений, после чего он вернулся. Затем муни по имени Сатьявак передал ему веточку для чистки зубов и воду, которыми Господь почистил зубы. После этого пришел муни Ведавида с одеждой, сделанной из коры и травы куша, и проводил Господа к реке. Господь искупался в соответствии с предписаниями шастр, предлагая пожертвования богам, риши и полубогам, и совершил адитья-упасану. Он стоял там до полудня и выполнил полуденную ахнику, и пошел на юг. Приняв бхикшу от Махалакшми в Колхапуре, он мгновенно вернулся и снова сел на свое место.

Частичка самомнения, которая таилась в уме Картавирьи, теперь исчезла. Он получил все, пока стоял в стороне со сложенными руками. Пока Господь был там, он трепетал от преданности и почитания и, кроме того, все время кланялся, покоренный, он смиренно стоял в углу.

Между тем многие муни, занятые йогой, пришли и встали вокруг Господа, Картавирья встал позади всех. Он не мог стоять впереди из-за благоговения и уважения.

Муни Сантатапа, один из последователей Господа, заметил состояние Картавирьи, и из сострадания к нему приблизился к Господу, и, кланяясь ему, почтительно вступился так:

– О, Господь! Твой преданный Картавирья Арджуна, глубоко праведный, стоит в углу, смиренно ожидая твоей благосклонности. Он боится обратиться к тебе. Даруй ему твою благосклонность, пожалуйста.

Милостивая улыбка засияла на лице Господа и в его глазах. Повернувшись к императору, он сказал:

– Арджуна, почему этот страх, когда ты со мной? Почему это несчастье? Иди сюда и сядь около меня. Твой ум успокоится.

Картавирья был в высшей степени счастлив. Он подошел к Господу, поклонился ему и сел сбоку, рядом с ним. Милостиво смотря на императора, Господь сказал:

– Арджуна, среди преданных ты наиболее дорог мне. У меня нет ничего, чего бы Я ни хотел дать тебе. Нет секрета, который я не мог бы открыть тебе. Почему это горе на твоем лице? Скажи мне, в чем ты нуждаешься? Нет ничего, что не может быть достигнуто моими преданными. Без колебания скажи, чего ты хочешь?

Глубоко вздохнув, Картавирья медленно сказал:

– Муни провозглашают, что Ты один есть «сат» и «асат», явное и тонкое, причина и следствие, проявленное и непроявленное, и что ты – Высший Брахман. Некоторые ведантисты также говорят, черпая в авторитетных заявлениях Веданты, что ты – единственная Реальность, а вся Вселенная – нереальна, подобно текучему серебру перламутра. Другие ведантисты возражают: «Как может быть постигнуто нереальное? Следовательно, оно также реально. Эта сансара подобна потоку. Она не имеет начала» – и таким образом доказывают дуализм. Последователи дхарма-мимансы провозглашают, что лишь Дхарма есть Высшая Реальность и мир – вечен. Какие у них ведические авторитетные источники? Последователи санкхьи цитируют трактаты о Прадхане и Пуруше, и говорят, что Прадхана есть причина, а именно Пуруша является инструментом. Это также путь йогов.

Картавирья был сбит с толку разными философиями. В то время доминировало шесть ортодоксальных школ философии в Индии: веданта, миманса, санкхья, ньяя, йога и вайшешика. Неортодоксальными считаются буддизм, джайнизм и материалистичные учения чарваков локаятиков. Картавирья, изучив все эти школы, был в замешательстве, поскольку все они противоречили друг другу. Он не мог их уместить в своем сознании. Далее Даттатрея прямо показывает ему изначальную природу Ума, обучив, как из всех противоречивых источников извлечь одну единую эссенцию. После того как Даттатрея объяснил ему этот принцип, он практиковал и достиг освобождения, благодаря его наставлениям.