Комментарий к тексту «Лайя Амрита Упадеша Чинтамани».
Общие принципы и понятия учения.

Текст «Лайя Амрита Упадеша Чинтамани».

«Пусть йогин, не рассуждая и не нуждаясь в других садханах, изучая этот способ у гуру, почувствует себя пронизывающим все направления, далеко и близко».

Когда мы знакомимся с учением, следуя ануттара-тантре, мы следуем некому алгоритму передачи. Сначала учитель всегда пытается дать самое высшее, например объяснить природу Ума, принцип недвойственности. Затем он как бы опускается ниже и объясняет какие-то относительные вещи. Если ученик обладает достаточными способностями, он может уловить самое высокое и просто в момент объяснения получить глубокое переживание, научиться работать с ним. Если его способности недостаточно, он получает более относительные наставления и, работая с ними, затем подходит к более высокому пониманию.

Итак, в самом начале нам объясняют принцип созерцания и принцип естественного состояния.

Когда мы получаем объяснения, очень важно научиться быть учеником. Примерно десять лет я обучаю лайя-йоге. За это время многие люди пытались ей обучиться, хотели быть учеником, но некоторым это не удавалось.

Быть учеником – это значит быть восприимчивым, попытаться перенимать мастерство в учении и у учителя. Если такой восприимчивости нет, можно просидеть рядом с учителем тридцать лет, тем не менее не стать учеником. Бывает, что ученик проводит много времени рядом с учителем и изучает учение, тем не менее ему не удается его постичь, а более молодые ученики все быстро схватывают и получают результаты. Это связано с процессом передачи, с открытостью. Если наше сознание не открыто, мы постоянно что-то упускаем и, вместо того чтобы совершенствоваться в мастерстве, придаем значение каким-то совершенно неважным вещам, то есть мы путаем собственные внутренние состояния и подлинную практику. Здесь нужно проявлять большое понимание, чтобы настоящая передача произошла, а открытость нужна именно для того, чтобы ускорить процесс понимания.

Например, однажды я пришел в бассейн, чтобы поплавать. Тренер, который там был, подумал, что я хочу научиться плавать. Он меня, наверное, принял за кого-то ученика и сказал: «А, это ты? Пришел учиться плавать? Давай, сейчас я тебя буду учить». Я, в общем-то, не был против, и он с большим увлечением начал меня обучать разным стилям. Я подумал, что он точно меня с кем-то перепутал, но раз уж я принял статус ученика, я начал учиться, не сопротивляясь этому. Я старался в точности выполнять все его наставления: как держать руку, когда вдох делать, когда нырять надо и прочее. Он увидел, что я отдаюсь процессу обучения с большим внимание. Другими словами, когда я был в то время в бассейне и обучался, для меня ничего больше не существовало. Раз уж я решил использовать это время на обучение плаванию, я тщательно слушал все, что он говорил, ни разу не перебивая, а только задавал уточняющие вопросы. И к концу второго часа у меня начало получаться, и он увидел, что прямо у него на глазах я действительно научился чему-то. Он сказал: «Ты далеко пойдешь с такими способностями. Приходи, может, войдешь в какую-то нашу команду». Это произошло потому, что я сумел отдать всю полноту внимания процессу обучения. И мне хватило пару часов, чтобы ухватить все его наставления, хотя другим на это, возможно, понадобилась бы неделя. Я был предельно внимателен к каждому его слову. Я не добавлял ничего от себя, а просто попытался интегрироваться с ним, полностью слиться с ним сознанием, посмотреть на мир его глазами, увидеть процесс плавания разными стилями именно так, как это видитон. Именно благодаря этому мне удалось довольно быстро освоить то, что он пытался мне объяснить.

И этот подход одинаков во всех сферах приобучении и передаче мастерства: насколько мы готовы или способны интегрироваться при передаче, настолько мы получаем пользу от процесса обучения.

Текст:

«Пусть он почувствует это прозрачное, чудесное, живое Присутствие, а если возникнет желание, пусть будет невозмутим и не покидает созерцания».

Мы начинаем практику с того, что пытаемся почувствовать принцип осознанности. Он настолько неуловим, что кажется, будто его очень трудно понять. Этот принцип осознанности не существует где-то вовне или внутри. Его невозможно полностью выразить мыслями. Он не имеет цвета или запаха. Кажется, что мы его нащупали, но, как только мы поздравляем себя с этим, мы все теряем. Тем не менее, когда мы получаем достаточно разъяснений и обучаемся созерцанию, мы можем подойти к этому принципу осознанности и ощутить его как некую тонкую реальность, из которой исходит все.

Чтобы войти в принцип осознанности, мы должны оставить все, что знали, мы должны освободиться от всех собственных представлений и измышлений, потому что он не связан ни с нашим опытом, ни с нашими представлениями, ни с тем, что мы прочитали. Более того, мы должны даже оставить словесные объяснения учителя, потому что даже слова учителя могут только намекать на этот принцип, но сам принцип осознанности не связан со словами. То состояние, которое передается от Учителя, можно сохранить, потому что это глубже, оно инициирует наше собственное состояние. Но что касается слов, концепций, собственных представлений, неких ментальных конструкций – все это следует оставить, потому что это только мешает.

Многие люди пытаются подойти к принципу осознанности через ум, через концептуальное мышление. Если это помогает и углубляет ваше созерцание, это действительно хорошо. Но, если вы придаете большое значение мыслям, вы упускаете вместе с водой ребенка. Надо действовать проще, надо оставить ум, весь свой накопленный опыт, все свои представления, потому что именно они, подобно камню, загораживают.

Другими словами, что бы вы ни знали на уровне интеллекта, что бы вы ни представляли – все это не имеет никакого отношения к осознанности, потому что осознанность – парадоксальна, она за пределом интеллекта. И как только вы оставляете все это, внезапно вот оно, щелк – и ум распахивается!

Когда мы первый раз это переживаем, это нечто невообразимое. И снова ум начинает работать, мы пытаемся это проинтерпретировать: «О, я пережил это!» А как только мы начинаем это интерпретировать, все сразу же теряется. Мы пытаемся удержать это состояние, но ум, старые привычки, отождествления с памятью постоянно нас из него выбивают, и мы чувствуем, как много нам придется побороться за то, чтобы развивать эту осознанность, даже за то, чтобы просто поддерживать ее. Поскольку наши изначальные кармические тенденции и тенденции ума достаточно сильны,мы постоянно выскакиваем из нее.

Текст:

«Пусть он верит в это всемогущее «Я», наполняющее все собою, как во Всевышнее, и пребывает в этом «Я Есмь», чувствуя себя повсюду и отбросив привязанность к телу».

Пережив на некоторое время распахивание ума, затем нам нужно обдумать это, сравнить со священными текстами традиции, с тем, что говорят святые. Нам надо как-то осмыслить свой собственный опыт, чтобы разобраться – тот это опыт или нет? Этот процесс называется манана. Надо пообщаться с мастером и получить у него подтверждения этому, чтобы мы могли доверять этому состоянию. Таково второе правило учения лайя-йоги. И до тех пор, пока мы не проясним все это, мы будем пребывать в определенной иллюзорности. Например, мы можем подумать, что уже стали буддой, что мы уже достигли просветления. Но на самом деле не все так просто. Бывает так, что святые говорят одно, но мы можем слышать совершенно другое. Бывает так, что вы читаете книгу, потом через десять лет к ней возвращаетесь, начинаете видеть ее совершенно другими глазами и думаете: «О, так вот о чем он говорил! Как я десять лет назад не смог этого увидеть?» Такое очень часто бывает.

Авадхута Даттатрея говорил так: «Святые говорят одно, а, люди имеют в виду совершенно другое». Слова могут быть одинаковыми, но из-за разности в ясности и уровне осознанности, они могут интерпретироваться иначе. Вы сами, наверняка, за собой это замечали. Когда вы общаетесь с непрактикующими, то есть людьми материалистичными, вы пытаетесь им что-то объяснить, а они, слушая вас, иногда делают такие выводы, до которых вы бы в жизни не додумались. И тогда вы думаете: «Лучше бы я вообще не разговаривал с ним на эти темы». Это происходит из-за разницы в кармическом видении, их видение совершенно другое. А теперь представьте, что и мы можем примерно также воспринимать учение святых. Поэтому и существует второй принцип – манана, то есть постоянное прояснение, обдумывание.

Когда же мы все прояснили и обдумали, далее следует только держаться этого состояния. Когда мы обретаем доверие к внутреннему голосу (присутствие), доверие к внутреннему «Я», которое теперь узнано и понято, наша задача теперь заключается в том, чтобы работать с ним искусными методами сиддхов. Если раньше к нему не было доверия, жизнь и духовная практика представляли собой хождение слепого по дремучему лесу, то теперь повязка с наших глаз падает, поэтому мы обнаруживаем подлинную глубину сознания. Хотя мы ее и обнаружили, это еще не означает, что она стала нашей природой, потому что существуют накопленные нами ментальные отпечатки и кармические тенденции, которые постоянно склоняют наше сознание ее терять. И наша практика теперь заключается уже не в том, чтобы прояснять эту глубину сознания, а в том, чтобы держаться ее и еще больше углублять. И на углубление уходит вся оставшаяся жизнь йогина.

Текст:

«Что бы он ни ел, ни видел и ни ощущал внутри и вовне – будет ЭТО. Просто зная: «Я существую», он пребывает в Беспредельном. Случается ему испытывать удовольствие или боль – все поглощается Беспредельностью».

Когда мы прояснили «вкус» беспредельного Сознания, наша задача – пребывать в этом беспредельном сознании, постоянно углублять и утончать его. Когда мы вначале пытаемся пребывать в беспредельном сознании, у нас все равно присутствует двойственность, деление на то и это, на плохое и хорошее, на чистое и нечистое, на правильное и неправильное. Поскольку мы еще с этой недвойственностью не срослись, она еще для нас как гость в нашем доме. Но по мере того, как мы привыкаем пребывать в беспредельном, недвойственном сознании, наши кармические тенденции постепенно очищаются, наше двойственное мышление, двойственные представления тоже постепенно очищаются.

Как это можно увидеть?

Существуют определенные признаки: вырастает ваша внутренняя гармония, любовь, сострадание, творчество, спонтанность, внутренняя свобода, внутреннее величие, бхава, божественная гордость. Одновременно с этим также вырастают ваше смирение и скромность, ваша пустотность, безэговость.

Многие думают, что божественная гордость означает иметь очень важный вид. Но на самом деле божественная гордость ничего общего с этим не имеет. Чем глубже ваша внутренняя божественная гордость, тем более смиренным искромным вы можете быть, потому что только человек, обладающий подлинным внутренним величием, может себе это позволить. Вам уже не надо никому доказывать, какой вы важный человек, вам не надо самоутверждаться. Самоутверждение – это болезнь подростка, которому надо доказать другим, что он что-то да значит. Но когда вы обрели подлинное божественное величие, вам не надо самоутверждаться ни в чужих глазах, ни в своих, потому что вы это знаете так же ясно, как то, что у вас на руке пять пальцев.

Когда ваши внутренние качества развиваются правильно, у вас внутри все приходит в гармонию и появляется чистое видение. Чистое видение означает радикальный переворот в сознании, смену кармического видения человека на кармическое видение сиддха или божества. Например, человек видит вселенную как груду разрозненность объектов, он видит отдельных людей, а себя позиционирует как субъекта. Излюбленный трюк нашего ума – объявить весь мир отдельным, состоящим из грубых объектов, а самого себя – чем-то независимым от всего этого. Сиддхи это и называют нечистым кармическим видением людей.

Чистое видение – это нечто иное. Это видение единого сознания, это видение, где дуалистичность субъекта и объекта преодолена, где весь мир состоит из сознания и управляется сознанием. В чистом видении нет двойственности. Человек, который переживает чистое видение, как бы находится в центре вселенной, а весь мир является проявлением его сознания.

Чистое видение также связано с переживанием единого «вкуса». Единый «вкус» (экавидья) означает, что теперь плохое и хорошее, доброе и злое, правильное и неправильное, правда и ложь, заблуждение и неведение представляются проявлением одного, а не двух. Другими словами, мы видим, что зло – это видоизменение добра. Мы видим, что добро и зло – это просто условные принципы, что на самом деле нет плохого или хорошего как такового. Плохое – это то, что нам не нравится, а хорошее – это то, что нам нравится. Критерии плохого и хорошего – это всего лишь субъективные оценки, которые зависят от нашего человеческого видения. А когда мы эти критерии оставляем, мы видим, что в истинном смысле нет ни плохого, ни хорошего, а есть осознанное состояние и менее осознанное. В данном случае осознанное выступает в роли подлинно хорошего, а бессознательное выступает в роли подлинно плохого. Мы видим, что на самом деле нет другого добра, кроме осознанности, и нет другого зла, кроме бессознательности. То есть грехом являются не какие-то действия, а именно бессознательность; заслугой, святостью, добром являются не какие-то внешние действия или представления, а осознанность.

По сути, когда мы весь мир видим как проявление такого сознания, с точки зрения чистого видения мы видим весь мир священным, чистым. Мы видим, что изначально в самом мире нигде нет проблем, изначально весь мир совершенен, чист, сакрален, божественен, гармоничен, абсолютен, непостижим, величественен и глобален. Но из-за того, что сознание грубое и не ухватывает принципы этого единого сознания, начинается субъективизм, начинаются личностно-окрашенные оценки. Тогда происходит выбор и разделение мира на различные категории, то есть видение становится дуальным.

Если говорить классически, то чистое видение означает весь мир воспринимать как игру проявлений абсолютного Духа, других людей – как божеств, все звуки – как проявление единого звука, как священные мантры или бхаджаны. Это не означает, что мы все звуки должны буквально воспринимать как мантры (например, думать: «Что это за мантра такая?», когда слышим какое-то гудение). Имеется в виду принцип мантры или принцип бхаджана, а именно: принцип мантры – это высокая вибрация, очищение; принцип бхаджана – это то, что повышает сознание, священная бхава. Только если мы поймем этот принцип священного ощущения, мы сможем понять, что значит «все звуки подобны мантрам», «все звуки священны». Видеть всех как божеств – это не значит как-то визуализировать их или думать: «Это божество». Скорее, это значит видеть священную составляющую любого человека. Видеть все как игру – это значит за любыми причинно-следственными связями видеть непостижимую творческую игру сознания, которая находится за пределами причинно-следственных связей.

И когда йогин видит так, вместо обычного, омраченного кармического мира он видит мир как священное измерение, мандалу. В отличие от омраченного кармического состояния сансарного мира, где есть различные страдания, проблемы, нечистота, заблуждения и прочее, мандала –это, можно сказать, мир идеальных представлений, мир абсолютной святости, в котором, как ни ищи, не найдешь грязи размером даже с пылинку, в котором все совершенно, абсолютно и чисто.

Мандала – это мир, который полностью связан с вашим собственным «Я», с вашим собственным сознанием. Он разворачивается исключительно из вашего собственного сознания. Можно сказать, что мандала – это ваш индивидуальный тоннель реальности, ваша вселенная, которая возникает, когда вы раскрываете принцип созерцания. В этой вселенной вы сами – бог-творец, вы находитесь в ее центре, и только вы несете ответственность за все, что в ней происходит.

Когда мы занимаемся духовной практикой, наша ответственность за практику по мере нашего роста возрастает. Сначала мы, как правило, склонны экстраполировать (переносить) эту ответственность за свою жизнь на других людей, на мир. Мы можем думать, что это мир неправильный, другие люди поступают неправильно или что-нибудь еще в этом роде. То есть мы пытаемся искать причины вовне и приходим к выводу: «Это, конечно, происходит из-за каких-то внешних причин». Но, когда мы продвигаемся в практике, мы видим, что на самом деле нет ни одной внешней причины, а все дело в нас, все связано с тем, что внутри нас. Мир становится полностью таким, каким мы проявляем его своим собственным сознанием. Когда наше сознание чистое – мир вокруг нас чист. Когда наше сознание священное – мир вокруг нас тоже становится священным. Когда у нас сознание критичное – мир показывает нам критичные энергии. По сути, мы обнаруживаем магическую природу сознания.

Например, был забавный случай. Один монах, который мастер по компьютерам, придя однажды в издательскую группу, увидел, что молодые послушницы занимаются набором, но делают они это не очень умело. В нем промелькнула такая мысль: «Если матаджи будут так работать, у компьютеров шансов выжить нет». На следующий же день вышел из строя один компьютер, в результате чего был утрачен целый архив. Он подумал: «Ну, это что-то невероятное». А я ему сказал: «На самом деле это твои мысли сделали. Когда ты допускаешь мысль, что компьютерам при такой работе не выжить, это подобно магическому проклятию. То есть ты сам создал эту реальность. Попробуй подумать так: «Наши компьютеры всегда будут работать идеально, кто бы на них ни работал». И они будут работать совершенно в любых ситуациях, потому что такие мысли подобны магическому благословению».

Таким же образом мы незаметно творим силой своего сознания реальность вокруг нас. Мы и только мы ответственны за реальность. Никто во внешнем мире не виноват и не имеет к этому большого отношения. В основном все дело в природе нашего сознания. Если живые существа этого не знают, они запутываются. Но йогин, когда он входит в состояние мандалы, понимает это; он видит, что все связано с его собственным сознанием.

Реальность действительно создается сознанием. Если вы на что-то направляете ваше сознание, задумываете это в мыслях, ярко представляете и вкладываете туда энергию, эта реальность начинает проявляться. Если у вас сильная концентрация, вы увидите, что эта реальность материализовывается буквально. Так вы начинаете понимать, что меняя себя изнутри, вы можете влиять на этот мир.

Я некоторое время рассказывал ученикам о том, как силой сознания удавалось совершать различные потрясающие вещи. Например, сидя в одном городе, вы можете влиять на глобальные катаклизмы и политические события, гармонизируя их просто силой своей концентрации. Одно время я этим занимался. В йоге это называют пракамья-сиддхи. Я не скажу, что являюсь большим специалистом по различным сиддхам, тем не менее все эти вещи были реализованы и продемонстрированы. Когда вы осознаны и понимаете, что ваше сознание может управлять реальностью, это легко происходит.

Текст:

«Когда носорог идет к ручью, насекомые разбегаются.Так же все действия, такие как еда, сон,ходьба, работа и разговор – поглощаются в сиянии естественного состояния».

Когда йогин привыкает заниматься созерцанием и его дух становится целостным, теперь он не сомневается, не рефлексирует, у него нет оценок, он не навешивает на реальность никаких ярлыков, а просто пребывает в естественном состоянии. Когда он живет в таком пребывании, он действует спонтанно, он откликается на реальность, исходя из внутренней свободы. Дух целостности означает, что каждую секунду вы пребываете в тотальном единстве с самим собой и с жизнью. Нецелостность означает, что вы разделены. Например, когда человек, который нецелостен, сидит в ритрите, он во время медитации думает о еде, о том, что быстрее бы позвонили в колокольчик и наступило время прасада. Когда он принимает прасад, он думает о ритрите, о том, как хорошо он будет медитировать, какие потрясающие у него будут опыты. Когда он занимается служением, например рубит дрова, он думает, что зря тратит время, что от рубки дров не достигнешь просветления, а лучше бы практиковать в ритрите. Но когда он снова садится в ритрит, он думает: «Да, как же это тяжело. Лучше бы я занимался служением». Так проявляется отсутствие целостности.

В состоянии нецелостности практикующий никогда не пребывает в здесь и сейчас. Он все время строит планы на будущее или, наоборот, вспоминает приятно прожитые годы. То есть он никогда не улавливает дух настоящего. А если мы входим в состояние целостности, все изменяется: когда мы рубим дрова, мы делает это медитацией, танцем, священным ритуалом, мы полностью завершены каждую секунду; когда мы едим – это магическое подношение, это акт вселенских масштабов; когда мы медитируем – не остается больше ничего, кроме медитации. Что бы мы ни делали, мы отдаемся этому со всей полнотой, искренностью и преданностью, со всей нашей духовной силой; если мы приняли решение, мы вкладываем в него всю нашу духовную силу.

Йогин, который целостен, всегда способен воплощать свои намерения, потому что действует, исходя из предельной тотальности. Но если мы нецелостны, мы всегда разделены: приняв решение, через некоторое время мы колеблемся; решая практиковать медитацию, через некоторое время мы отвлекаемся на воспоминания; устанавливая какую-либо связь, мы через некоторое время ее оставляем. Мы все время как бы скользим по поверхности, нигде не можем достичь глубины.

Когда мы обнаруживаем дух целостности, все в корне меняется, потому что на него ничто не может повлиять.

Текст:

«День и ночь пребывая в сахаджа-стхити, йогин отрекается от всех действий, не нуждаясь в мантрах, в пуджах и пранаямах. Он без лени и отвлечений годами внутри творит свой тапас. С чем бы ни соприкоснулся ум такого мудреца – все является практикой. В садхане нет ни перерыва, ни рассеянности.Какое чудо!»

Когда такой дух целостности обретен, йогин пребывает в нем не фрагментарно, не время от времени, а постоянно, то есть день и ночь.

Есть такое выражение: «Замыкание круга дня и ночи». Созерцание либо есть, либо его нет. А если оно есть, то оно либо непрерывное, либо прерывается. Здесь не нужна философия и долгие объяснения, потому что это голый факт твоего собственного бытия. Когда йогин пребывает в таком духе целостности, он отрекается от всех действий. Это не означает, что он полностью прекращает действовать; это означает, что он отрешается от действий, от чувства делателя, от погони за результатами, от любой привязанности.

Полностью прекратить действия никогда не удастся, потому что у нас есть тело и энергии свойственно двигаться. Свойство Абсолюта – всегда проявлять энергию, а свойство энергии – всегда двигаться, поэтому нам даже станет неудобно, если мы попытаемся прекратить всякие действия. Когда говорится, что йогин отрешается от деятельности, имеется в виду, что он не имеет чувства делателя и понятия «делание». Теперь то, что раньше для него было деланием, становится игрой, лилой.

В отличие от обычного делания игра – это процесс творческий, спонтанный. Это процесс не целеполагания, а спонтанного отклика на ситуацию, который, в зависимости от вашей глубины, происходит постоянно. Что означает отклик? Это означает, что вы действуете не из ума, а из сердца, будучи внутри пустым, вы интегрируетесь с любой ситуацией.

Есть такое выражение: «Течь вместе с рекой». Это выражение указывает на принцип естественного самадхи. Естественное самадхи, или сахаджа-самадхи, так и называют «самадхи текущей реки». Разумеется, всем нам пока еще очень далеко от этого. Тем не менее надо хотя бы уловить принцип – это уже будет началом в его вхождение. «Течь вместе с рекой» – это значит интегрироваться с ситуацией и быть в присутствии в процессе этой ситуации.

Человек в состоянии естественного самадхи, соприкоснувшись с какой-либо энергией, освещает ее одним своим присутствием. Например, если целостный человек занимается боевыми искусствами, он становится королем боевых искусств. Если это монах, он становится самым святым из монахов. Если он авадхута, он живет как совершенный авадхута. Если это мирянин, он живет как совершенный мирянин. То есть, чем бы он ни занимался, он привносит в это дух целостности. Благодаря внутренней пустотности, он может играть, танцевать с любой энергией, и эта энергия не только не приносит ему проблемы, напротив, он освещает своим присутствием эту энергию. Это происходит за счет отречения от любых действий, за счет пребывания в состоянии недеяния.

Пребывать в состоянии недеяния – это значит совершать различные действия, но на самом глубинном уровне не совершать ничего.

Например, есть такое выражение: «Татхагата никуда не уходит и никуда не приходит».

Быть в состоянии недеяния это означает – стоять, когда ваше тело движется; отдыхать, когда ваше тело работает; быть в безмолвии, когда язык непрерывно разговаривает; быть в немыслии, когда мысли двигаются и строят логические схемы и концепции; быть в неконцептуальном парадоксе, когда ум оперирует логическими схемами, философией и прочим; быть в состоянии неделания, когда вы делаете все, что угодно. Другими словами, вы утверждены в таком глубинном бытии своего «Я», где нет никакого действия, где этот центр неподвижен. И когда вы действуете из такого центра, ваши действия перестают быть обыденными.

Обычно действия связывают людей. Когда человек делает, он запутывается в действиях, он чувствует себя делающим, планирует, привязывается к целям, испытывает разочарование, когда что-то не достигается. Но если действие происходит из недеяния, все это по-другому. Теперь все это с самого начала – лила, игра. Нет никакой запутанности, все это абсолютно спонтанно, это происходит очень естественно. Нет привязанности, нет чувства делания и привязанности к результатам. Это подобно написанию иероглифов на берегу моря: иероглиф пишется, а затем набегает волна и смывает его. Это ближе к искусству, к танцу, к пению, чем к какой-либо деятельности.

Когда йогин превзошел все действия, он не нуждается в каких-то практиках, чтобы заниматься совершенствованием, поскольку само пребывание в этом состоянии ведет его дальше. Тем не менее ему не обязательно и отвергать их. Например, читая мантру, вы больше не хотите достичь чего-либо с помощью этой мантры; само чтение является уже процессом достижения. Делая асаны, вы не воображаете, как здорово будет, когда вы наконец-то асанами пробудите кундалини и в будущем войдете в самадхи; сама асана, процесс пребывания в асане уже становятся медитацией, уже становятся плавно перетекающим самадхи, а делание асан становится лилой. Тогда практика становится чем-то наподобие спонтанной игры, в которой мудрость и метод полностью едины.

Разумеется, на начальном этапе без метода не обойтись. Если вы пробуете только находиться в состоянии мудрости, вы увидите, что ваша мудрость еще невелика, она нуждается в постоянной активации, ее нужно постоянно оплодотворять, потому что без метода она не расцветет. Понимая это, йогин может применять все, что угодно. На пути учения лайя-йоги мы не ограничены методами. Методы подобны одежде, которую можно выбирать. Все методы служат этой единой цели. Делая что-либо, мы понимаем единство метода с пространством осознанности, мы его не отвергаем. Именно единство метода и мудрости является самым коротким путем к пробуждению.

Например, кто-то, услышав учение о неконцептуальном, может отвергать концепции, породив негативное отношение к ним. Кто-то, услышав о недеянии, может породить негативное отношение к действию, думая: «Я же практикую недеяние, а это действие». Но на самом деле порождать вообще к чему-либо негативное отношение – это уже процесс двойственности. Дело в том, что,пребывая в недеянии, мы не порождаем негативного отношения вообще ни к чему, потому что пребывание в присутствии способно объединяться с чем угодно, а все, что проявляется, является просто его игрой. И наша задача – совершенствовать актерское мастерство.

Текст:

«Йогин расслаблен, а выполняет тапас; не ищет ничего, а всего достигает; клеши не отсекает и не превращает, но, самопребывая в чистоте, избавляется от них навсегда!»

Когда мы утверждаемся в таком недеянии, это становится нашим тапасом, нашей аскезой. Обычно в классической йоге под тапасом (аскезой) подразумевают интенсивную йогическую самодисциплину. Интенсивная йогическая самодисциплина очень важна, особенно для начинающих. Например, в древности йогины выполняли тапас следующим образом: йогин становился на левую ногу, правую ногу он прикладывал к бедру (нечто наподобие врикасаны), руки складывал и поднимал их вверх. Затем он читал какую-либо мантру, в которую получил передачу, или просто мантру какого-либо божества, например «Ом Рудрайя Намаха». И так он стоял с утра до вечера, начитывая эту мантру. Вся садхана заключалась в том, что йогин десять, сорок или сорок девять дней выполнял эту практику, питаясь при этом очень скудно. Примерно через месяц его начинали посещать божественные существа, приходили те божества, которых он призывал. Например, если это гневная садхана, то приходили бхайравы, апсары, дакини, якши и спрашивали: «Чего ты хочешь?» Йогин говорил, например: «Хочу сиддхи всеведения». И они наделяли его этими сиддхами. Или он говорил так: «Дай мне благословение, чтобы я мог в любой момент тебя призвать». Очень много есть описаний таких тантрийских практик. Как правило, такая садхана выполнялась где-то в месте силы, например на кладбище. Это тапас тантрического стиля.

Другая разновидность тапаса связана с кундалини-йогой, когда йогинпо восемь часов в день делает пранаямы, асаны и работает с энергией до тех пор, пока его каналы полностью не расширятся и энергия не поднимется к макушке. Это интенсивная практика шакти-янтры.

Но когда мы говорим о лайя-йоге, мы принцип тапаса связываем не с внешними действиями, а с сознанием. Для нас быть в тапасе – это значит быть в непрерывной внимательности и осознанности, то есть быть непрерывно осознающим, поддерживая небольшое усилие или даже пребывая без всякого усилия, поддерживая только яркость и бдительность сознания. Благодаря этому йогин во внешнем смысле даже не ищет ничего, а силой такого поддержания всего достигает. Он не отсекает какие-то свои нечистые клеши или состояния, а просто силой чистоты такого пребывания он навсегда от них избавляется.

Текст:

«Подобно молоку в молоке, подобно капле в море,маслу в масле, искре в пламени – его сознание растворяется в вечном Источнике,непостижимом и бесконечном».

Когда йогин поддерживает осознавание с небольшим усилием, это называют первой стадией практики. Без усилия вначале нам не обойтись. Это усилие не должно быть большим, оно не должно нас делать напряженными или скованными, но оно должно быть постоянным. Например, когда мы работаем с санкальпой, мы поддерживаем именно такое усилие. Но однажды наступает такой момент, когда само усилие является тормозом, мешает. И на этой стадии мы должны оставить усилие и научиться пребывать в безусильном состоянии.

Когда мы оставляем усилие, это называется «переход к самотрансценденции». На стадии безусильности наше «Я» распахивается, и то, что мы считали собой, начинает меняться. Мы словно чувствуем, как в нас вливается невообразимый океан сознания, и наше малое «я» не играет здесь никакой роли.

Многие люди, имея эгоистичное сознание, очень много мнят о себе: их можно легко обидеть, или они поддерживают какую-то искусственную гордость, пытаются самоутверждаться в глазах других. Но святые улыбаются, когда видят это, поскольку знают, что перед этим великим Источником, некому гарцевать на коне, это не тот случай. Не только твое малое «я», но даже «Я» великих богов ничего не значит по сравнению с этим великим Источником. Более того, твое малое «я» очень много теряет из-за того, что отделяет себя от этого Источника, оно претендует на то, что в принципе для него не достижимо. Если оно отойдет в сторону и позволит занять трон великому царю – этому Источнику, то и малое «я» выиграет.

Эго – это большая проблема для всех практикующих. Эго обычно зовется «самым злым духом йогина», потому что эго подобно камню, который закрывает родник просветления. Когда йогин подходит к практике безусилия, отпускания, самоотдачи, его эго начинает дрожать, оно чувствует, что соприкасается с тем, что его превосходит, что оно не может контролировать. Он чувствует, что соприкасается с бездной. И тогда у человека, если он не подготовлен, возникает вселенская печаль. Он чувствует, что подобен песчинке, которая соприкасается с океаном: этому океану можно просто отдаться, потому что любые попытки песчинки как-то самоутвердиться в этом океане просто смешны. Но, если эго йогина очищено, он понимает, что на самом делемы ничего не теряем, когда переподчиняем себя этому океану. Наоборот, даже наше эго получает от этого очень много. Эго расцветает, когда оно соединяется со Всевышним Источником.

Вначале эго подобно самозванцу, который занял царский трон. Процесс очищения напоминает принцип, когда мы этого самозванца просим уйти с трона. Открытие в себе Всевышнего Источника напоминает момент, когда на царский трон усаживается настоящий царь. И это происходит, тогда и наше эго внезапно находит свое место. И какое его место? Его место быть министром или служителем этого царя. Более того, в присутствии этого царя все качества эго расцветают. Все творчество, вся глубина нашего «Я» появляется именно в тот момент, когда Всевышний Источник занимает главное положение в нас.

Текст:

Йогин сказал:

«О авадхута, спонтанно врожденную осознанностьне ищут, она сама пробуждает йогина – это само «Я», а не что-то внешнее.В нем уже все достигнуто спонтаннои изначально совершенно».

Вначале, кажется, что мы занимаемся духовной практикой. Когда мы приходим к пустотности нашего эго, мы обнаруживаем, что Всевышний Источник в нашем теле пробивается и занимается духовной практикой. Духовная практика разворачивается в совершенно противоположном направлении. На начальном этапе для нас были важны эгоистичные движения вперед, самоутверждение как практикующего, а на следующей стадии –отпускание, расслабление, самоотдача. Мы не можем создать изначальное совершенство осознанности, мы не можем его достичь за двадцать или за тридцать лет духовных упражнений, мы не можем его как-то искусственно сфабриковать или сотворить; мы можем только узнать его, признать как всегда существующее и позволить ему проявиться в нас. Поэтому говорится: «Она сама пробуждает йогина».

Есть такой пример: лучи солнца падают на всех, но если мы повернуты к лучам спиной или находимся в комнате, где солнца не видно, эти лучи не приносят нам пользы. Таким же образом, праджняна (исконное осознавание) всегда посылает нам свет, но если мы его не замечаем, если мы от него отворачиваемся, этот свет не приносит нам пользы. И духовная практика – это нахождение света и разворот к нему. Когда же этот Свет найден, все, что необходимо, –стать восприимчивым, открытым и постоянно находиться в этом состоянии света, не привнося туда каких-либо эгоистичных движений или ментальных концепций.

Текст:

«В нем уже все достигнуто спонтанно и изначально совершенно».

Этот изначальный свет обладает собственным самосовершенством, он спонтанно реализован. Это не вопрос какого-то времени.

Когда мы устраняем свое омраченное сознание, мы внезапно видим, что с самого начала этот свет существовал в каждом человеке, просто мы отказывались его признавать. С самого начала этот свет существовал в нас; мы также не понимали его и отказывались его признавать.

Часто говорят так: «Практиковал двадцать или тридцать лет и достиг освобождения». Но с этой точки зрения можно было бы так сказать: «Отворачивался целых тридцать лет от этого света и, наконец-то, повернулся, позволил ему в себе проявиться». По сути, мы постоянно увиливаем от этого света, не замечаем или игнорируем его, хотя он с самого начала уже существует. Почему мы игнорируем его или увиливаем? Потому что сознание не синхронизируется с ним из-за грубости. Как только появляется утонченность осознавания, мы начинаем его замечать и больше никогда не отворачиваемся от него.

Текст:

«Это учение не для тех, кто связан желаниями и верит в слова.Лишь йогам с удачливой судьбой и ученикам, заслужившим особое доверие учителя,оно может быть раскрытокак волшебная драгоценность, исполняющая все желания».