Символическая передача в абсолютное и относительное. 

Воззрение, медитация, поведение

С самого первого момента прихода в монастырь следует жить так, чтобы непрестанно оберегать свой ум. Практика монашеского делания заключается в непрерывном оберегании своего ума. Тот, кто не оберегает свой ум, хоть и носит сангхати, не является монахом. Тот, кто привык оберегать свой ум, даже если он не послушник и не имеет обетов монаха, является истинным монахом.

Оберегание своего ума означает, что мы постоянно отделяем в своем сознании зерна от плевел. Это непрестанная битва за осознанность. Сколько бы ни проявлялось клеш, колебаний, сомнений, трудностей, мы всегда должны оберегать свой ум и отделять его чистую природу от всего того, что является сансарой. Собственно, непрестанное очищение – это и есть монашеская практика.

Такой оберегаемый ум со временем очищается, и тогда он может непрерывно созерцать Абсолют. Когда ум долго созерцает Абсолют, он насыщается его качествами, теряет свою телесность, отождествленность с телом, с низшими слоями. Он одухотворяется, просветляется и приобретает качества самого Абсолюта.

От того, кто оберегает свой ум, исходит аура светоносности, лучезарности. Он сам является носителем такой светоносности. В нем нет даже тени мирского. Он весь пропитан светом. Он ни о чем не думает, кроме как о Боге. Чем бы он ни занимался, каждое его действие является подношением Абсолюту. Напротив, тот, кто не приучился беречь свой ум с монашеской молодости, не может найти путь к этой светоносности. Он выполняет разные практики, делает служения и работает над собой, но его ум подобен собаке, которая смотрит то в одну сторону, то в другую. У него нет этого святого луча, по которому можн добраться до солнца.

Как не терять это солнце изначального ума? Только непрестанной практикой и обереганием ума. Поскольку ум очень мирской и имеет тенденцию постоянно проявлять себя по-мирскому, то задача монаха – постоянно стоять на страже этого ума и оберегать его.

Внимательность, обнаженное осознавание, как бы это ни называли, – все это направлено на сбережением ума.

Когда мы не бережем ум, он проявляет свою низшую природу. Чтобы непрерывно созерцать свет естественного состояния, ум должен быть очень внимателен, и это требует работы. Но когда мы не бережем свой ум, он имеет тенденцию проявлять низшую природу.

Бывает так, что человек, практикующий в ритрите, начинает осуждать других, вместо того чтобы сосредотачиваться на теме медитации. Это происходит непроизвольно, просто идет изнутри. Просто у него такая привычка. Бывает, что в монашеской сангхе послушник или монах начинает интересоваться матаджи, «подкатывать» к ним с вопросами. Я это рассматриваю как неспособность беречь свой ум, как забывчивость в отношении своего выбора. Бывает, что монах может выяснять отношения с другим монахом в каких-то негармоничных формах. Все это разные формы несбереженного ума. Может быть, он и получил какую-то сиюминутную пользу, но думает ли он о последствиях? За каждым несбереженным актом ума стоят горячие и холодные ады. Всегда нужно помнить о реинкарнации, о том, что каждый акт бессознательности может стоить очень дорого. Каждая клеша, которая не сублимирована, не самоосвобождена, может превратиться в огромного демона или в голодного духа.

Я не к тому это говорю, чтобы вызвать у вас чувство вины и ввести в состояние греховности. Настоящий практик ануттара-тантры всегда ориентируется на чистоту и совершенство, поэтому мне меньше всего хотелось бы порождать в ваших умах чувство греховности и осознание собственной вины. Это вообще нельзя назвать практикой. Но это не означает, что нужно убаюкивать себя мыслями о том, что наш ум всегда чист и совершенен. Хотя это и так, мы все равно должны стараться беречь свой ум и на самом деле быть в этой чистоте и совершенстве.

Текст:

«Вся наша проблема состоит в отсутствии осознавания реальности. Подобно галлюциногенным препаратам или грибам, ложные концепции создают в нашем сознании иллюзии».

Сначала нужно понять, что значит «ложные концепции создают в нашем сознании иллюзии». Когда мы не бережем свой ум, мы не можем самоосвобождаться. И тогда мы склонны заблуждаться, очаровываясь концепциями. Например, мы думаем: «Это так, а это – вот так». То есть мы строим разные умозаключения. Однако это всего лишь концепции. Если мы не владеем секретом самоосвобождения, мы будем входить в иллюзию от этих концепций.

Настоящий йогин всегда самоосвобождает любые концепции, хотя он их и не отвергает. Он может ими пользоваться. Если вы не овладели обнаженным осознаванием, вы можете хотя бы интеллектуально самоосвобождать концепции. Это означает, что ни одна концепция не должна захватить ваше сознание. Вы должны понимать ее условность, относительность и придерживаться более глубокого видения осознанности вне концепций. Когда я сказал это одной матаджи и дал ей практику интеллектуального самоосвобождения, она выполнила ее и сказала: «Да, вот так тренируешься и не понимаешь, что именно надо самоосвобождать. Например, слова Гуру нужно самоосвобождать или нет?» Я обнаружил, что у нее проблемы в том, что она не понимает разницу между условной и абсолютной истиной.

Когда вы практикуете, вы должны четко понять, что есть абсолютная истина, а что есть относительная.

Я ей сказал: «Нужно просто понять, как соотносятся абсолютная и относительная истина. В абсолютной истине ничего не существует, все самоосвобождено. В ней нет ни будд, ни святых, ни Гуру, ни ученика, ни чистого, ни нечистого, ни доброго, ни злого, ни винаи, ни самаи, ни субъекта, ни объекта, ни достижения, ни связанности, ни жизни, ни смерти, ни проявленного, ни непроявленного, ни концепций, ни их отсутствия, ни практик, ни их отсутствия, ни освобождения, ни связанности. Абсолютная истина вообще никак не выразима, и все слова в этом смысле абсурдны. Они как эхо в горах, как лепет безумца. Вы спрашиваете, как относиться к словам Гуру? А как я отношусь к своим словам? Прежде чем они выйдут изо рта, они уже изначально самоосвобождены. Они подобны эху в горах, радуге в небе, сну, игре. Это общепринятая речь, вахара вачана. Вот так я сам к ним отношусь. Также и вы к ним относитесь. Однако они на что-то указывают». То есть в абсолютном смысле все изначально самоосвобождено. Нет ни старших, ни младших, ни монаха, ни послушника, ни достигшего, ни того, кто не достиг. Это истина вне концепций. Даже говорить о ней – это все равно что профанировать ее. Можно лишь войти в обнаженное осознавание, в созерцание.

В относительной истине есть старший и младший, чистое и нечистое, грехи и заслуги, ады и небеса, жизнь и смерть, послушники и монахи, учителя и ученики, боги и демоны, клеши и благие качества, методы йоги, чистые состояния и нечистые состояния, усилия и безусильность, правила дисциплины, виная и самая. И все их надо применять в свое время, не путая.

Как соотносятся абсолютная истина и относительная?

Если мы превозносим абсолютную истину и отрицаем относительную, говоря, что все есть пустота, что ничего не существует, то мы впадаем в крайность, называемую нигилизм. Мы игнорируем способность Абсолюта к проявлению, попадаем в непроявленную, пустотную, недвойственную тьму и застреваем в ней. А Сараха о таких говорил, что они хуже коров. А если мы игнорируем абсолютную истину и учитываем только относительную, то есть слепо принимаем законы и условности этого мира, забывая их самоосвобождать, считаем, что вещи таковы, как они нам кажутся, и думаем, что они реальны, то эта тоже ошибка. Впадение в ложное приятие всего – это отклонение, которое называется этернализм. Про таких Сараха говорил, что они подобны коровам.

Каков истинный способ практики? Когда мы совмещаем абсолютную и относительную истину. Одна истина выражает видение, или воззрение, – недвойственность, Абсолют, который вне всяких категорий, определений и концепций. А вторая истина выражает поведение, которое согласуется с обстоятельствами и принимает те или иные правила, принципы, способ общения. Однако поведение, то есть относительная истина, подчинено воззрению. То есть относительная истина является подчиненной, а абсолютная – главной. Поэтому говорят так: «Видение (или воззрение) бескрайнее, как небо, и бесстрашное, как лев. А поведение скрупулезное, как измельченная мука».

Когда мы понимаем принцип совмещения двух истин, все противоречия уходят. Мы знаем, что именно самоосвобождать и чего придерживаться, как принимать то или иное обстоятельство, как к нему относиться вовне и в душе. Абсолютная истина находится в сердце, а относительная истина находится на поверхности. То есть мы не совершаем перекос ни в одну, ни в другую сторону.

В относительной истине существует множество миров, богов, законов, святых и принципов. Если мы их игнорируем, то в относительном мире мы можем получить результат. Нарушив закон кармы, можно навлечь на себя гнев богов и демонов. Хочешь ты или нет, а можешь это испытать реально. Например, нарушив винаю, придется потом раскаиваться, а неправильно питаясь, можно ухудшить состояние праны. Таковы законы относительного мира. Забыв метод практики, можно не получить результат. Но в абсолютном смысле, то есть с точки зрения осознавания, все это является иллюзией.

Наш взгляд, наша чистота, совершенство и запредельность не пострадают от того, что мы учитывает относительную истину, если мы полностью овладели взглядом, а наше осознавание непрерывное и бескрайнее, как небо. Тогда мы в душе имеем видение и абсолютную истину, а вовне мы имеем относительную истину, которая нам помогает ориентироваться в относительном мире. Поскольку относительная истина (поведение) подчинена абсолютной истине, то она подобна игре, потому что все самоосвобождено с самого начала. В сердце у нас – самоосвобождение и абсолютная истина, а это означает, что наше сознание и наше проявление всегда гибкое.

На вопрос о том, как относиться к моим словам, я той монахине сказал так: «С самого начала, еще до того, как ты пришла, я знаю, что нет ни тебя, ни меня. Но поскольку я проявляю также и относительное измерение, то я принимаю в относительном смысле твое существование, твои вопросы и отвечаю на них, откликаясь. И хотя я отношусь ко всему этому, самоосвобождая свою речь, я знаю, что она может помогать, поэтому воспринимаю ее в относительном смысле как то, что может принести пользу».

Когда мы сочетаем абсолютную и относительную истину, воззрение и поведение, это означает, что мы не ошибаемся и обладаем способностью совместить две части Абсолюта.

То же самое спрашивал другой монах: «Когда я практикую, мне кажется, что я выполняю техники, но упускаю великое сознание, словно я предаю что-то. Когда я начинаю погружаться в работу – делаю асаны, пранаямы и прочее, то вместо того, чтобы разотождествляться с телом, я с ним все больше отождествляюсь». Я ему сказал, что это вопрос учения, доктрины, который нужно прояснить еще на стадии послушничества. Ведь предполагается, что мы выполняем практику, находясь в созерцании. Даже делая грубые практики с телом, ветрами или каналами, мы их делаем с точки зрения естественного состояния, абсолютной истины, не отвлекаясь от присутствия. То есть наше делание находится за пределами усилия. Это называется «делать не делая». Такой йогин не имеет надежды, не стремится к плодам и результатам своего труда или садханы, не привязывается. Как он может обусловиться физическим телом, если постоянно находится в созерцании абсолютной истины, как если бы он сидел на вершине огромной горы, и полностью удовлетворен этим созерцанием? Такое совмещение в практике всегда присуще садхане лайя-йоги. И тогда не должно быть никакого замешательства.

Текст:

«Мы не способны осознавать действительность, то есть познавать, что все явления имеют причины и преходящи, и что всё, предстающее перед нами, существует не таким образом, каким представляется».

Всё, предстающее перед нами, существует не таким образом, каким представляется.

Когда мы пребываем в двойственности, мир также представляется нам в двойственности. Когда мы правильно созерцаем, мир видится нами в недвойственности, и тогда старые представления уходят.

Есть история о том, как один ученик спросил Мастера:

– Обладаю ли я природой Будды?

Учитель сказал:

– Нет.

Ученик снова спросил:

– А кошки и собаки обладают природой Будды?

Мастер сказал:

– Да.

Тогда он возмутился:

– Если кошки и собаки обладают этой природой, то почему я не обладаю?!

Мастер ответил:

– Они не спрашивают.

Наше эго, отделенность от истинного сознания заставляет нас считать себя телом, и тогда возникают основанные на этом заблуждения. Когда мы не бережем свой ум, эти заблуждения усиливаются, а когда мы бережем ум, они рассеиваются.

Что значит беречь ум буквально? Это значит правильно выполнять садхану внимательности. Например, когда вы ходите, вы постоянно должны практиковать какую-то садхану внимательности. Не должно быть так, что вы пару лет находитесь в монастыре, но когда ходите, то никакую санкальпу, даже самую элементарную, не практикуете. Вашему уму не позволяется где-то блуждать, иначе вы теряете возможность отрабатывать свою практику внимательности. Но дисциплина ума во время ходьбы постоянно дает такое взращивание, пестование сознания.

Текст:

«По неведению нашего ума все представляется нам истинно существующим. Мы сосредоточены на том «я», которое есть. Но воспринимаем это «я» как истинно существующее, какого в реальности нет.

Подобным образом все, на чем фокусируется наше неведение, «я», тело, ум, другие, объекты шести чувств существует, но не так, как это воспринимает неведение. Вот в чем иллюзия».

Вы должны прилагать большое усердие в практике пестования ума. Без этого не будет никакого результата, поскольку иллюзии сильно укоренились, омраченный ум постоянно соскальзывает на отождествление с телом и прочим, а это тонкое сознание очень уж неуловимо, особенно поначалу. И даже если вы поймали его в ритрите или в медитации, оно быстро ускользает, если вы ежедневно не прилагаете усилия, чтобы пестовать ум и непрерывно поддерживать его.

Когда благодаря непрестанной тренировке ум становится самоподдерживающимся, самоосвобождение уже дается легко, потому что становится чем-то естественным для вас.

Текст:

«Взгляните на все проекции истинного существования. Точно так же, как скатерть скрывает стол, истинно существующее «Я» скрывает простое «я». В вашем видении субъект «я» сокрыт истинным существованием, равно как и действие, и объект. Все они украшены видимостью истинного существования».

Здесь необходимо пояснить следующее. Изначальное сознание скрыто якобы реальным существованием материальных вещей. Это означает, что вы смотрите на колокольчик и думаете: «Это колокольчик». Но колокольчик имеет светоносную пустотную природу, и это на самом деле не колокольчик, а Брахман. Вам лишь кажется, что это колокольчик. Или вы думаете, что это книга. Но это просто в вашем кармическом видении вам видится книгой, а на самом деле это Абсолют, проявленный как энергия. Например, если бы сейчас вы обрели глаза богов, вы бы увидели это по-другому, например как инкрустированный свиток, священное писание, это для вас уже не было бы просто книгой. А если бы вы посмотрели на это из мира голодных духов, то бы увидели обгорелую бумагу. То есть все зависит от кармического видения.

Разумеется, что-то есть, нельзя сказать, что ничего не существует. Существует энергия. И эта энергия есть сам Абсолют. А то, как она воспринимается, зависит от кармического видения субъекта.

Как видит святой? Прежде всего он видит сущность какого-то объекта. Видя предметы, он не накладывает ярлыки: «Это книга, а это колокольчик». Он видит, что это все есть энергия абсолютного сознания, а какой ярлык ей приписать, это уже зависит от конкретного восприятия.

Разумеется, у него есть различающее видение, то есть он способен отличить колокольчик от книги. Тем не менее он знает, что «колокольчик», «книга» – это всего лишь условные наименования, присущие конкретному кармическому видению, а по сути своей это есть энергия, которая может принимать различные формы. И все зависит от силы сознания. Особенно это может проявляться в сновидениях.

Но когда у нас нет пестования ума, внешние объекты скрывают свою пустотную светоносную природу. Чтобы проще воспринимать, вы можете думать так: «Все внешние объекты состоят из молекул, молекулы – из атомов и электронов, а электроны – из фотонов, то есть из света. По сути своей они пустотны. По своей сути они есть энергия, проистекающая из сознания.

Текст:

«Присмотритесь, осознайте, что все это пусто. Сосредоточьтесь на том факте, что все это – субъект, действие, объект – пусто. Любая вещь, которая существует, совершенно пуста.

Сосредоточьтесь на пустоте. В пустоте нет «я» и других, нет субъекта и объекта, нет друга и врага, нет привязанности и нет гнева. В пустоте нет пустоты.

Медитируя на пустоте, наблюдая пустоту, думайте так: «Тогда это имеет смысл». Нет ни малейшего осознавания верить в то, что что-либо существует само по себе».

Интеллектуальный анализ того, что все есть пустота, – это лишь подготовка к обнаженному осознаванию. Это хорошо в плане мировоззрения. Однако нас больше интересует внимательность как таковая, которая ведет непосредственно к восприятию пустотной природы всех вещей. Если вы непосредственно воспринимаете пустотную природу всех вещей за счет осознавания, то интеллектуальное рассуждение вам и не требуется, поскольку вы прямо проникаете в суть. Проявлять такое распознавание – это и значит беречь свой ум, делать монашеское делание. Внимательность, самоосвобождение, сатипаттхана, созерцательное присутствие – все это синонимы, это одно и то же.

Когда у вас возникает гнев или раздражение, страдание, страх, испуг, радость, привязанность, сильное желание, например желание еды во время прасада, вы должны проникать в него, наблюдать его полную пустотность и практиковать в это время пестование и наблюдение ума.

Когда вы достигаете совершенства в этом, ваш ум становится очень ясным и непоколебимым, у вас появляется огромный источник жизненной силы. И для выполнения такого монашеского делания годятся любые ситуации.