Поддержание прозрачности, невыразимости естественного состояния. Воззрение, медитация, поведение.

Наставление по созерцанию.

Благодаря непрерывной связи с этим ключевым моментом медитативного переживания и сохранению всегда и при всех обстоятельствах прозрачности невыразимого естественного состояния не будет никакого различия между сидячей медитацией и периодом после неё.

Разумеется, сначала мы должны довести до совершенства сидячую медитацию, а перед тем, как она дойдет до совершенства, мы должны довести до определенного уровня концентрацию. Только тогда эти наставления по-настоящему будут действенны.

Поэтому сначала важно уделять внимание базовым практикам.

А когда у нас есть успехи в сидячей медитации, мы должны обратить внимание на период после медитации. Пока у нас есть концентрация, сидячая медитация, даже успешная, но сидячая медитация не проникла в период после медитации, это ещё достижение, не считающееся чем-то важным. Потому что есть большой разрыв между тем, как мы медитируем и как мы живем. Словно медитирует один человек, а живет другой человек. И как бы ходит и разговаривает мирянин, а медитирует монах или послушник.

Итогом практики должно быть выравнивание двух истин, относительной и абсолютной. Это не то, что опытный медитатор в ритрите видит богов, свет, а затем выходит из ритрита и его ум изменился. А это примерно так, когда вы везде достигаете ровного состояния. Тогда у вас приобретается постоянная медитативность.

Достижение постоянной медитативности - это то, что отличает подлинного практика от начинающего.

Если ваша медитативности достигнута, вас нельзя вывести из себя. То есть, допустим, если человека могут вывести из себя, значит медитативности ноль. Его легко спровоцировать, какие-то тонкие струнки задеть, какие надо, какие-то кнопки нажать - и он ваш. Хотите - гнев в нем вызовите, хотите - вожделение, хотите - он почувствует себя униженным, а хотите - почувствует себя восторженным.

То есть сансара, майя, мары так и играют с людьми. Духи желаний - они нажимают на тонкие струнки, провоцируют человека то гнев испытывать, то испытывать вожделение, то идти на войну, то стремиться к богатству – это тонкие такие вещи в сознании. Это так и действует майя. Но с практиком этот номер не пройдет, поскольку он находится в медитативном состоянии, и тогда он постоянно самоосвобождает, ничто его никогда не сможет поколебать.

И когда вы пребываете в медитативном состоянии, вы не делаете ошибок практически. Вы не совершаете ничего не гармоничного. Ваши действия всегда очень разумны, отточены, совершенны, вы в целостности в единстве с источником.

Вы очень адекватно откликаетесь на ситуацию, у вас появляется настоящая гибкость. Вы можете черпать энергию из ситуации, из поведения, взаимоотношений, из внешнего мира. Раньше ситуации, внешний мир, в лучшем случае были нейтральными или забирали энергию. Допустим, общаясь, вы чувствуете опустошение, если много пустословите.

Но теперь ситуация, как бы внешний мир работает на вас.

Это происходит вследствие того, что ваши действия проистекают не из эго, а благодаря уравниванию двух истин и пребыванию в послемедитационный период также в созерцании. Действия происходят из Всевышнего Источника.

Вот, допустим, если человек действует не из Всевышнего Источника, а из собственной ясности, он будет мыть тарелки четыре часа. Если он захвачен ясностью, он будет их мыть вот так вот, смотреть на них, одну за одной. Он будет в медитативном состоянии, но это будет не то медитативное состояние. Это будет такой конкретный захват ясностью. Он будет делать так все очень тщательно, отшлифовано, погружаться в это и смаковать это. Но вот это смакование конкретное и наслаждение самим вот этим погружением – это называется ясность. Если ему сказать: «Ну-ка сделай тоже самое за полчаса». Он скажет: «Нет, не могу, не могу». Потому что это конкретный захват ясностью, он не может свой ум на другие рельсы переставить.

То есть он пребывает в медитативном состоянии, он уже выше чем мир людей, но это еще не то состояние, которое нужно, то есть привязанность, какое-то цепляние. Если же он действует из Всевышнего Источника, он может и мыть так, может мыть за короткое время, может вообще побить. То есть Источник, какую даст команду, так он и сделает, потому что все его тонкие части подчинены Всевышнему Источнику. Они уже не действуют сами по себе, они действуют только с высшей санкции. Разумеется, нет нужды, вам никто не дает команду бить тарелки, это просто пример, пример не привязанности.

То есть в человеке все интегрировано в целое, больше нигде нет какой-то несвободы, обусловленности. Ты уже не скажешь: «Не могу». У тебя уже нет каких-то внутренних цепляний ни за что.

Поэтому сосредоточенная на сущности медитация во время занятий и медитация поведения во время перерывов не отличаются друг от друга.

Это означает, что каждый шаг нужно сделать медитативным.

Медитативность должна пронизывать каждое ваше действие, каждый миг, каждое дыхание, каждый момент служения. Если я в медитативном состоянии, я всегда отношусь к тому, что я делаю с благоговением. Это как божественный акт творения вселенной, как поклонение, как подношение. Нет ничего неважного, нет ничего суетливого, нет ничего нечистого. Поскольку медитативное состояние очень возвышено, и когда оно сливается с деятельностью, то вся деятельность тоже становится очень возвышенная.

То есть нет никакой сансары, ничему мирскому не позволяется даже на миг вкрасться. Потому что все объединено с медитативностью.

Допустим, я обучал одну объединять созерцание с действиями. Там есть практика, когда вы объединяете с действиями речь, сначала с нейтральными, потом дающими заслугу, а потом негативными. И сказал: «Вот пребывай вот в этом великом состоянии, пой бхаджан». И она очень возвышенно пела бхаджан, пребывая в созерцании. Я сказал: «А теперь, пребывая в этом же состоянии, пой гимн Советского Союза». Она засмеялась. Я сказал: «Нет». Потому что ты не пребываешь в этом состоянии, для тебя гимн Советского союза что-то мирское. А если бы ты пребывала, то старая фиксация ушла бы, ты бы ее пела как святую песню, как настоящий такой же бхаджан, ты бы видела в нем святость, потому что в нем нет ничего мирского.

Именно так видят святые, они всё видят священным. Почему? Потому что они видят вещи не разрозненными и не созданными кем-либо, они видят вещи исходящими из Всевышнего Источника. Разумеется, вам нет нужды распевать песни мирские, это пример только в качестве практики, тренировки.

Тем не менее, подлинная медитативность - не видеть ничего нечистым, не священным, мирским. Вот она приводит в качестве священности каждый даже обыденный акт, самый банальный.

Это нечто наподобие глубокого, благоговейного почитания всего, в том числе и себя. Словно вы находитесь в бесконечном восторге, перед безграничной тайной вселенной, и одновременно вы есть сам этот восторг и сама эта тайна, поскольку здесь нет никакой двойственности.

В этой всеобъемлющей медитации без медитации, йоги врожденные уравновешенной пробуждености, которая течет как река, ни на волос нет того, о чем медитировать, и нет ни единого мига отвлечения.

И вот когда есть такая медитация не медитации, она течет как река. Медитация без медитации – это значит усилие отброшено, но медитация продолжается.

Сначала, разумеется, важно освоить медитацию с усилием, то есть вы идете и поддерживаете усилие, концентрируясь на чувстве «Я» или непрерывно поддерживаете распахнутую созерцательность и держите ее постоянно, и видите, отвлекся, потерял. Ну, это так же вот: держишь книгу и потерял. И вы должны замечать потери и снова возвращаться.

Но потом вы можете видеть, что, если оставить усилие, то медитация будет продолжаться безусильно, словно она течет как река. И при этом нет ни единого момента отвлечения.

Безусильность не значит, что это какой-то момент тамаса. Вот Оши употреблял термин, который мирян сбивал с толку, он говорил так: «Это как возвышенная лень». И тогда многие думали: «Лень – это здорово, я всегда любил лениться». Значит, ничего не делая, думать, что ты медитируешь. Нет, по мне так другой термин ближе – это тапас.

И Махариши Рамана говорил так: «В сахаджья стхити нет тления. Йогин, поддерживающий естественное состояние, непрерывно пребывает в антара тапасья – внутреннем тапасе. Тапас не только в смысле аскезы какой-то или самоистязания, а тапас в значении внутренний огонь, непрерывно пылает горение сознания. Оно совершается естественно без усилий, тем не менее, оно разгорается постоянно, и нет ни единого момента отвлечения, таков смысл вот следующего высказывания.

Не ощущая вкуса не медитации, не отсутствия медитации, не отойдешь от смысла не медитации.

Смысл не медитации, безусильного созерцательного присутствия – это медитативность.

Можно сказать, медитация – это некое делание, которое надо делать в ритрите или во время махашанти. Но йога не медитации – это медитативность как таковая, это уже то, не что вы делаете, а то, что вашим качеством стало.

Ну, вот такой пример. Допустим, есть человек, который тренируется и тренируется, пытается медитировать, начитывает мантры, очищается и прочее. А вот есть божество, которое родилось на небесах изначально в медитативном состоянии, то есть оно является таковым изначально, то есть оно медитативно как таковое.

Разумеется, на этом все не кончается и медитативность углубляется и углубляется. Отбрасывание усилий – это не означает, что духовный прогресс как-то останавливается, скорее, это означает новый уровень вообще практики, практики за пределами человеческого усилия, очень тонкий.

Великая медитация – это не медитация. При такой не медитации у йогинов и йогине нет никакого блуждания мыслей.

Великая медитация – это медитативность присутствия за пределами фиксированной практики и усилий. Что бы вы ни делали, следует привносить эту медитативность в ваши действия. Если медитативность привнесена, то вы целостны, ваша энергия накапливается, центральный канал наполняется и очищается, праны гармонизируются сами по себе.

Ваш ум находиться в покое, в сердце - пустота и радость, постоянно изо дня в день растет безмятежность. Безмятежность – это не тупая такая заторможенность, а это безошибочно играющая ясность, которая углубляется.

Но она не основана на раджасе, на хаотичном уме. Она основана на безмятежности, на глубокой радости, проистекающей от удовлетворения от пребывания в Источнике.

И вы постепенно проникаетесь этой медитативностью изо дня в день, отсекая все неясности, отклонения, захваченности какими-то внутренними состояниями. Что мешает этой медитативности? Самокопание, излишние оценки, суждения, рефлексия. То есть это разновидность ясности.

Почему самокопание привлекает многих? Почему ясность захватывает? Ну, они не знают, что это пустое дело. Это что-то напоминает вот что. Допустим, у вас есть какие-либо родственники и вы горите желанием поставить их на путь просветления, если живете рядом с ними. У них нет качеств к этому, ну как бы нет кармы вообще, а вы просто привязаны слепо к ним и думаете: «Ну, вот если постараться, если им дать то и это, то они обязательно встанут на путь просветления».

И вы тратите время, они отвергают вас, и все, что вы им говорите, а вы тратите год, второй и третий, и все равно об этом мечтаете. Хотя есть множество других людей, как только бы услышали о просветлении, встали на него сразу же и практиковали, а вместо этого вы все равно продолжаете возиться как-то. Это что-то наподобие этого. Может, пример не совсем удачный, но вы пытаетесь возиться с тем, что не подлежит просветлению в принципе. И вы копаетесь в этом, копаетесь, думая, что из этого будет толк, а толка из этого не будет. Потом у вас как-то возникает прозрение, вы видите, что это совсем пустая трата времени, и вы просто оставляете это.

Я никогда не медитирую, никогда не разлучаюсь с Истинной Природой. Пребывание в естественном состоянии и есть медитация.

В этой таковости, в собственном состоянии полностью освобождаются все правила и понятия. Все возникающее – игра Абсолюта. Тех, кто так практикует, называют небесными йогинами или небесными йогинями. Нет ничего лучше.

Когда такая медитативность привносится в каждое действие, она становиться чем-то присущим вам. И она начинает влиять также и на энергию, переплавлять энергию и сознание.

Пока медитативность не привнесена в жизнь, ваши праны дисгармоничны. Ну, допустим, ваши энергии поднимаются быстро и у вас такие дерганные неровные движения или сбивающееся дыхание. То есть у человека, у которого сбивается дыхание, явно праны неровные, не гармоничные, а значит, и ум его тоже сбивается.

Но если ваше дыхание не сбивается, значит, вы пребываете в глубоком медитативном состоянии. Тогда ваши движения тоже медитативные, и ваши праны тоже плавные.

Ну, допустим, я часто, особенно раньше, видел, как ко мне кто-то входит и как врывается. И он бежит быстрее, он смотрит уже вперед, то есть его сознание метров на пять впереди, а потом тело за этим еле успевает. И потом он входит, бухается головой об пол, совсем как бы так и быстрее мне что-то пытается выпалить.

Но если это опытный практик, то такого не происходит. Как бы его тело и сознание движутся в одной точке. Сознание не опережает тело, то есть когда он в коридоре, он сознанием в коридоре, когда он в комнате Гуру, он в комнате Гуру. Его дыхание тоже очень ровное, и он делает поклон тоже в медитативном состоянии. Это другое качество праны.

То же самое можно видеть во всех аспектах жизненного поведения. И вот если вы пребываете в медитативном состоянии, то ваши праны не сбиваются нигде. Они всегда позволяют вам держать уровень медитации. У вас нет замешательств, страданий, конфликтов, ваше дыхание очень ровное. Ровное неглубокое дыхание – это настоящий критерий медитативного состояния.

Почему у медитативного человека праны подконтрольны ему? Потому что его состояние отличается от обычного. У обычного человека праны можно легко сорвать. То есть если вы чувствительны, вы, наверное, замечали, когда вам говорят какую-то скверную новость или происходит что-то пугающее, ваши праны собираются внизу живота или в муладхаре.

Когда вы слышите что-то связанное с привязанностью или что-то возбуждающее, ваши праны идут вверх, происходит быстрое сердцебиение или кровь ударяет в голову. И такие вещи на вегетативном уровне даже трудно контролировать обычному человеку.

Но у святого такого не происходит. То есть он не волнуется, его праны не идут так в разнос, потому что восемьдесят процентов его сознания поглощены медитативным присутствием, и всего лишь двадцать процентов повернуты на этот мир и его осознают. Он большей частью ума находиться в Абсолюте и какой-то небольшой частью ума он находится в этом мире.

Это что-то наподобие того, если бы вы смотрели на этот мир через экран компьютера. Там что-то происходит, но это где-то далеко и вы видите только какие-то отблески. При этом святой участвует в этом мире и переживает его энергии, но ум его в Абсолюте и его не затрагивает ничего.

И я учеников раньше критиковал за такой подход. Когда я их критиковал, они начали меняться. Тогда они начали заходить плавно, говорить плавно, дышать редко. По крайней мере, когда к Гуру заходят, они выглядели так, словно они Будды. Кланяться очень чинно, словно они входили в очень глубокое состояние. Вот именно такое состояние вы должны проявлять в любой ситуации.

Нет ни медитации, ни того, о чем медитировать. Однако менее счастливым людям, которые подвластны рассудочному мышлению и вынуждены следовать постепенному пути необходимо медитировать, пока не будет достигнута устойчивость.

Считается, что минимум восемь лет нужно медитировать, чтобы по-настоящему приобрести медитативность. Поэтому для нас практика заключается в том, что, пока мы сидим, мы медитируем как обычно. Когда мы ходим и работаем, мы практикуем медитативность, созерцательную медитативность естественного присутствия.

Со временем, благодаря такой медитативности безупречно начинает сиять великое пространство. Великое святоностное пространство, которое дает сердцу покой, а уму безмятежность, пранам - блаженство.

Оно также дает бхаву, переживание божественной гордости, восторга или величия. И вы позволяете им вытеснять свои старые качества, свои кармы, концептуальное мышление и клеши. Когда вы вышли на стадию не медитации, на стадию медитативности, вам нужно просто распахиваться и отдаваться вот этой бхаве, пребывая в медитативности и вот этому пространству сияющего света. Просто отпускать себя, расслабляться и позволять ему вытеснять нечистые кармы и клеши, и концептуальное мышление.

На стадии не медитации, а медитативности, то есть естественного созерцания, процесс значительно облегчается. Такое впечатление, словно Бог начинает практиковать за вас. Многие, знакомые с учением Шри Варабинда, пытаются делать это сразу, говоря, что «супроминтал низойдет и все изменит».

Однако такие наивные вещи нельзя говорить, пока ты не овладел созерцательным присутствием и йогой не медитации. Потому что супроминтал нисходит в чистый ум, находящийся в естественном состоянии. То есть он всегда не сходит, если иметь в виду под ним ануграху шактипадху.

Тем не менее, разбросанный неконцентрированный ум не может его воспринимать. А ум, находящийся в безусильном созерцательном присутствии, умеющий себя отпускать и распахивать и постоянно бдительный, только он может воспринимать нисходящий свет ануграхи.

Поэтому нисхождение осуществимо по-настоящему, о котором говорил Шри Варабинда, только на этой стадии. Шри Варабинда говорил об этом, потому что сам он, разумеется, реализовал эту стадию, поэтому она для него работала.

Когда мы прибыли к этой стадии, тогда это нисхождение вытесняет все наши двойственные представления.

Внезапно мы обретаем большое доверие к этому изначальному свету пространства. И все больше учась отпускать себя и отсекать надежду и страх, мы все больше и больше полагаемся на него. Внезапно однажды мы обнаруживаем, что мы полагаемся на него полностью, в любой ситуации, каждую секунду. И когда мы смотрим на внешний мир, мы думаем: «Где же сансара?». Даже если мы хотим ее, мы ее не находим, потому что все наши кармы изменяются.

Потом мы узнаем себя, как это пространство, когда все наши клеши и кармы, и эго вытеснено, внезапно мы по-настоящему узнаем себя подобным этому пространству. И видим, что с самого начала мы сами были этим великим светом, подобным пространству или этим светом, подобным ясности. А то, что мы считали себя эго, телом, клешами, умом - было нашей ошибкой, просто заблуждением.

И тогда у нас возникает огромная радость. Оказывается, никогда не было сансары, никогда не было обусловленности. Была просто большая ошибка, которую мы устранили.

У нас возникает непрерывное самоузнавание. Тогда такой йогин чувствует великую свободу, видя, что нет никакой связанности.

Он видит, что он думал, что существовала вселенная, внешние объекты, оказывается, есть только Абсолют. Он думал, что он был, как отдельный человек оказывается он – Абсолют. Его охватывает большое ликование от чувства «я свободен».

Тогда все его действия становятся уже необычными действиями, а практикой лилы – игры. Когда он вырабатывает оставшиеся кадры с целью углубления естественного состояния.