Комментарии к тексту «Притчи Дзен»

Текст:
«Пища для Енту».
Когда Чиншуань пришел к Енту, жившему в тихом уединении, он спросил, всегда ли тот имеет что поесть дважды в день.
– Четвертый сын из семьи Чуаня поддерживает меня, я ему многим обязан, – сказал Енту.
– Если ты недостаточно хорошо исполняешь свой долг, ты будешь рожден быком в следующей жизни и должен будешь возместить этому человеку все, что задолжал ему в этой, – предостерег его Чиншуань.
Енту приложил два пальца ко лбу и ничего не сказал.
– Если ты имеешь в виду рога, то ты должен был раздвинуть пальцы и приставить их к макушке.
Прежде чем Чиншуань закончил фразу, Енту вскричал:
– Чиншуань не понимает, что это значит.
– Если ты знаешь больше, почему бы не объяснить это мне? – спросил Чиншуань.
Енту нахмурился и затем сказал:
– Ты, как и я, тридцать лет изучал буддизм и все еще блуждаешь вокруг да около. У меня с тобою нет ничего общего, – и с этими словами он захлопнул дверь перед носом Чиншуаня.
В это время мимо проходил четвертый сын из семьи Чуаня и, пожалев его, повел в свой дом, который находился неподалеку.
– Тридцать лет назад мы были близкими друзьями, – сказал печально Чиншуань, – но теперь он достиг большего по сравнению со мной и не хочет поделиться.
Этой ночью Чиншуань долго не смог уснуть и, наконец, встал и пошел к дому Енту.
– Брат, будь добр, проповедуй Дхарму для меня.
Енту открыл дверь и объяснил ему учение.
На следующее утро посетитель вернулся домой со счастливым постижением».

Святые говорят, что вы должны ориентироваться в родственных учениях, в близлежащих течений, для того чтобы хорошо знать свое учение. Вы должны уметь сравнивать источники, чтобы понимать, в чем сходство учений, в чем их различие, каково место вашего учения.
Можно сказать, что учение дзен и учение тантры махасиддхов, в особенности ануттара-тантры, пути самоузнавания, во многом схожи. Парадоксальные диалоги и форма прямого введения существует в обеих традициях, однако ануттара-тантра идет туда, где дзен заканчивается. После того как пробуждено сознание, ануттара-тантра идет дальше. Хотя основа у них общая, можно сказать, что ануттара-тантра – это дальнейшее цветение и игра. Она связывает пробужденное сознание с энергией, сублимирует клеши, проявляет различные виды игр (лилы), доводит сознание до полного пробуждения, преображает пробужденного человека в другое существо, в божество и далее, то есть это следующая ступень иерархии.
В некоторых дзенских сутрах я в них встречал утверждения, абсолютно идентичные тантрическим. То есть мастера или патриархи, обретая постижение, выражали свое постижение таким же образом, как махасиддхи, поэтому я пришел к выводу о том, что их постижение идентично, хотя в способе подачи обучения и есть разница.
Итак, этот человек сказал монаху: «Если ты не исполнишь свой долг усердной практики, то в следующей жизни будешь иметь кармические долги перед жертвователями». Это так.
Поскольку вы монахи и имеете возможность практиковать благодаря жертвователям, вы, помня об этом, усердно следуете своему долгу монашества. Чтобы вы могли практиковать, кто-то усердно работает в мирской жизни, накапливая таким образом заслуги. Единственный способ отдать такой долг – стяжать духовный свет.
Но Енту уже достиг пробуждения. Однако человек по имени Чиншуань не понял его, поэтому Енту сказал: «Хотя ты практиковал столько же, сколько и я, между мной и тобой нет ничего общего. Ты еще подобен спящему».
Когда вы начинаете практику, у всех вас примерно одинаковый уровень. Но когда проходят годы, вы можете видеть, как великолепен кто-то в практике, кто-то идет средне и ровно, а кто-то с большим трудом преодолевает препятствия. Так проявляется различие в кармах. Тем не менее, несмотря на свой уровень, вы все прилагаете большое усердие, и тогда вы обретаете пробуждение.

Текст:
«Болван Мучу».
Когда Мучу, идя по дороге, поравнялся с шедшим мимо него монахом, он окликнул его:
– Почтенный господин.
Монах обернулся.
– Болван», – заметил Мучу.
И каждый пошел своею дорогой».
Этот анекдот был записан несколькими монахами, и много лет спустя подвергся критике со стороны некого Цзюту, который говорил:
– Глупый Мучу был неправ. Разве монах не обернулся? С какой же стати он назвал его болваном?»
Позже Ютянь, комментируя эту критику, сказал так:
– Глупый Цзюту ошибался. Разве монах не обернулся? Отчего же не назвать его болваном?»
Дзен подобен фехтованию: если вы не бдительны, вас обязательно ударят каким-нибудь способом.
В ануттара-тантре для нас важно чистое видение и поддержание гармоничных отношений, кроме пустотного присутствия. Например, вам никто не скажет, что вы болван, по крайней мере в монастыре.
В дзен акцент делается только на пустотности, поэтому там это допустимо в качестве обучающей ситуации.
Мирянин окликнул монаха. Монах по логике вещей не должен был оборачиваться, если у него есть бдительность и пробужденное сознание. Но он обернулся, то есть допустил элемент бессознательности, поэтому был назван «болваном».

Таким же образом и вы всякий раз оборачиваетесь, когда признаете двойственность и теряете осознанность.
Истинная осознанность означает, что ни с чем не связанным, что пребываете в истинной пустотности. Даже когда разговариваете или строите взаимоотношения, ваш внутренний центр не схватывается. Вы всегда имеете это внутреннее, независимое, свободное сознание.
Очевидно, что этот монах, обернувшись, допустил двойственность и не имел этого внутреннего, независимого сознания, поэтому другой мастер сказал: «Он обернулся, почему бы не назвать его болваном?»
Обернуться – это значит потерять осознанность сахаджа-таттвы, своего естества, схватиться восприятием объекта, отождествиться в какой-либо момент. Чем выше мастер, тем глубже его неотождествленная осознанность, которая проникает в непостижимые глубины, когда он видит пустотность всего, когда допуская разговор, видение, слышание, переживание чувств, он ни на миг не допускает потери пустотного, внемысленного, парадоксального присутствия, которое мгновенно все освобождает.

Текст:
«Хижина Наньшуаня».
Однажды к Наньшуаню, который жил в горах в маленькой хижине, пришел незнакомец. Наньшуань как раз собирался идти работать в поле. Наньшуань поздоровался с ним и сказал:
– Входи и чувствуй себя как дома. Приготовь себе что-нибудь поесть и принеси, что останется, мне в поле.
Наньшуань работал, не жалея сил, до самого вечера и возвратился домой усталым и голодным. Пришелец приготовил еду, поел и все, что осталось в хижине съедобного, выбросил и перебил всю кухонную утварь.
Наньшуань застал его мирно спящим в пустой хижине, но когда он лег рядом с незнакомцем, вытянув усталые члены, тот вскочил и ушел.
Много лет спустя, рассказывая этот анекдот своим ученикам, Наньшуань сказал:
– Хороший это был монах, я и теперь скучаю по нему».

Очевидно, хотя Наньшуань вел жизнь отшельника или монаха, у него было двойственное сознание, которое проецировало, выражало надежды. Другой монах увидел это, и вместо того чтобы оправдать его надежды, разрушил их, он отсек его надежды на то, что он поможет ему, надежды на вкусный прасад и на многое другое.
Даршан отсечения – это самый сильный даршан, который мгновенно обнажает изначальную осознанность. Поскольку мир непостоянен, только тот, кто пребывает в истинном присутствии, поймет это как даршан. Кто же не имеет присутствия, тот получит хороший шок, испытает страдания.
Когда вы живете в монашестве, вы не должны иметь никаких надежд, кроме того, чтобы жить без надежды в настоящий момент. Что бы ни случилось завтра, оно произойдет. Но пока вы находитесь в присутствии, завтра нет. А если вы будете находиться в присутствии, когда завтра наступит, то это будет не завтра, а тоже сегодня. Таким образом, если вы находитесь в присутствии, завтра для вас никогда не наступит, оно будет вечным сегодня.
Всякий раз, когда вы строите какие-либо надежды и цепляетесь за них, отождествляясь, это не обернется ничем иным, кроме как страданием. Таково свойство Бытия: творение, поддержание и разрушение вселенной идут своим чередом. Когда-нибудь исчезнет Земля, а значит и все ваши надежды и планы, связанные с ней. Но если вы не схвачены ничем подобным, то для вас все будет вечным.
Таким образом, вы не должны ожидать ничего друг от друга или от чего-либо еще, кроме веры в изначальную Сущность.

Жить в относительном, не строя планов, нельзя, но эти планы не подобны мирским. Они связаны только со служением, они как игра, они подобны рисованию иероглифов на песке, то есть к ним нет привязанности. Это ритуал, магия, подношение. Это не те планы, за которые надо цепляться.
В относительном измерении мы будем строить планы, дальше развивая «Дивья локу», и этому не будет конца. Но это не те планы, за которые мы будем цепляться, это подобно рисованию, подобно музыке, которая будет течь постоянно. Тем не менее нет ни надежды на то, что они воплотятся, ни страха, что это не произойдет. А есть только безупречное приложение намерения, неразделимое с присутствием. Это и есть служение.
Тогда, какими бы ни были события, отсекаются ваши надежды и планы или нет, это все принимается абсолютно, с полнотой осознавания.
На Луговой у нас был шикарный зал, затем мы жили в палатках в лесу, а сейчас мы живем в «Дивья локе». Это все проявление внешнего. Как бы ни менялись обстановка и относительное, осознавание всегда существует непоколебимо.

Текст:
«Большая палка Чиньчуаня».
Чиньчуань спросил вновь прибывшего монаха, откуда он пришел?
Монах ответил:
– Из монастыря, что у трех гор.
Чиньчуань спросил тогда:
– Где было место твоего последнего уединения?
– У пяти гор, – ответил монах.
– Ты получишь тридцать ударов палкой, – сказал Чиньчуань.
– Чем я их заслужил? – спросил монах.
– Тем, что ушел из одного монастыря в другой».

Принцип сахаджа-таттвы означает безвыборочное осознавание. Всякий раз, когда у вас рождается предпочтение, которым вы схватываетесь, вы совершаете ошибку, потому что сахаджа-таттва не связана с предпочтениями.
Можно иметь предпочтение, не зная сахаджа-таттвы. Можно знать сахаджа-таттву и игнорировать предпочтения. Можно иметь и сахаджа-таттву, и играть предпочтениями. Таковы уровни пробуждения.
В чистом видении предпочтения предстают как различающая мудрость. Различающая мудрость не подобна мирским предпочтениям. Мирские предпочтения представляют собой омраченности, клеши. Предпочтения как различающая мудрость есть проявление изначального Ума, который способен понимать отличия одного от другого, но не теряться в этих отличиях. Только такое предпочтение заслуживает внимания.

Текст:
«К Пайчуаню пришел монах и спросил:
– Что в мире удивительней всего?
– Я сижу на вершине горы, – ответил Пайчуань.
Монах почтительно сложил ладони рук, и в этот момент Пайчуань ударил его своей палкой».

Вопрос «Что в мире предпочтительней всего?» равнозначен вопросу «В чем суть Дхармы?» или просьбе показать Бога.
Мастер ответил: «Я сижу на вершине горы».

Пребывание в естественном созерцании подобно сидению на вершине горы. Если вы обрели это сидение, то это и будет самым удивительным в мире. Когда вы обосновываетесь в этом состоянии, то это подобно тому, как вы забрались на вершину пика; вам не нужно с него двигаться, а нужно только на нем оставаться.
«Сидеть на вершине горы» – это значит укорениться в своей природе и признать эту природу как вершину, чтобы вы ни на миг в ней не сомневались. Мало того, покорив на эту вершину, надо соединять пребывание на вершине с действием. Если вы сидите на вершине, не проявляя действия, то это значит, что у вас нет языка, нет глаз, нет ног. Когда же пребывание на вершине сливается с действием, то это достойная практика. Забравшись однажды на вершину, вы не должны с нее спускаться; даже если вас сбрасывают ветры непостоянства, следует вновь возвращаться к ней.
Когда вы начинаете действовать, то часто по неопытности покидаете эту вершину, думая, что нельзя действовать, если находишься на вершине. Но это не так. Напротив, настоящее действие возможно совершить самым лучшим способом, только когда ты находишься на этой вершине.
Если у вас нет присутствия, ваш прасад будет пересоленным и невкусным, когда вы работаете на кухне. Если у вас нет осознанности, ваше управление будет неграмотным. Если вы потеряли вершину, рассказывая Дхарму другим, ваши слова будут бесцветными, вы никого не вдохновите. Если у вас нет вершины, ваша музыка будет невзрачной. Другими словами, любые проявления исходят из этой вершины. Если вы потеряли вершину, вы будете одну за другой делать ошибки во взаимоотношениях, вы будете выпадать из гармонии мандалы.
Напротив, если вы находитесь на этой вершине, то все, что из вас исходит, будет подобно небесным цветам.

Текст:
«Монах в медитации».
Библиотекарь смотрел на монаха, уже долго сидевшего в медитации в его библиотеке.
Библиотекарь спросил:
– Почему вы не читаете сутры?
Монах ответил:
– Я не умею читать.
– Отчего вы не попросите того, кто умеет?
Монах встал и вежливо спросил:
– Кто это?
Библиотекарь молчал».