Неоднозначность бытия. Концентрация - основа Созерцания. Три стадии углубления Созерцания: -покой, -наблюдение движения, -объединение с движением. Самоосвобождение трех врат в трех действиях.

  Когда мы говорим о развитии созерцания, предполагается, что уже мы чем-то обладаем, то есть у нас уже что-то появилось. Поскольку если оно не появилось, то и развивать соответственно нечего. И что же у нас должно появиться? У нас должен родиться новый иной принцип осознавания. Его можно назвать глубокое осознавание. Все заключается в том находится ли наш ум на периферии или он находится в глубоком осознавании. Все учение сиддхов заключается в том, чтобы смещать осознанность с периферии в более глубокие слои. Что это за периферия? Периферия, это конечно внешние объекты, самая крайняя периферия. Поэтому говорят так: «Тот, кто захвачен внешними объектами, тот подобен корове». Это слова Сарахи. Это действительно так, поскольку у животных существует такое слепое принятие иллюзии за некую данность и неспособность ее как-то осознать или изменить; но периферия, это не только внешние объекты. Сараха заострил внимание на том, что захваченность любыми внешними объектами, это крайне не желательно.
Другая периферия заключается в нашем восприятии, то есть органы чувств, видение, слышание, обоняние, осязание и прочее. Это схваченность не собственно объектами, а схваченность восприятием по такому принципу: «Мне не важно, что снаружи, но мне важно, что я воспринимаю, что я чувствую или думаю». На самом деле, это тоже периферия. Это тоже своего рода внешний объект для нашего глубинного «Я», когда мы схвачены своими ощущениями или мыслями. Все это называют джняна индрии – органы познания. Существует также род периферии, называемый манас или понятийный ум, то есть тот ум, с которым мы имеем дело в повседневной жизни. Свойство манаса (понятийного ума), постоянно двигаться в режиме «один ноль, один ноль», то есть в режиме приятия-отвержения; постоянно опознавать свой-чужой, нравится-не нравится, чистое-нечистое, плохо-хорошо, добро-зло, я-он, свои-чужие, святое-мирское и т.д. – все это функции манаса. Это подобно маятнику, непрерывная двойственность. И когда мы рассматриваем мир, себя – мы находимся на периферии. Разумеется, в таком состоянии находится жизнь, смерть, любовь, ненависть и прочее.
К примеру, если вам приходилось общаться с людьми с зафиксированным периферийным сознанием, вы видели, что их суждения очень категоричны и однозначны, то есть они верят в свои суждения, считая их чем-то один раз навсегда данным. Напротив, если вы сталкиваетесь с человеком более осознанным, его суждения не категоричные, а многомерные, не однозначные; он может сказать, к примеру, так, как Махавира: «Иногда, при таких обстоятельствах, может быть верно – это, а при таких, может быть верно – то; все это не так просто, все не так однозначно, не бывает чего-то одного – черного или белого». Учение Махавиры еще называют Анэканта вада, то есть его знаменитый метод Анэканты, неоднозначности. И существует целая школа философии, основанная на учении Махавиры, которая говорит, что ни одно из утверждений не может быть полностью истинным, оно верно, только в соответствии с обстоятельствами. То есть оно может быть истинным, только некоторым образом.
К примеру, когда вы слышите о каких-то демонических существах, вредоносных духах у вас может сложиться отвержение и однозначное утверждение – вредоносные духи плохие. Однако если вы осознаете более глубоко, вы можете сказать: «Иногда вредоносные духи могут помогать, если их усмирить, связать обетами». С абсолютной точки зрения, вредоносные духи есть проявления ума, иногда они могут вредить; это не совсем так, как кажется.
Все это принцип действия периферии. Когда же мы переносим фокус внимания с периферии на более глубокое осознавание, включается интуитивное сознание, принцип буддхи. Принцип буддхи можно назвать глубокой интуитивной осознанностью. И именно эту осознанность мы пытаемся раскрыть и начинать развивать.
К примеру, вы пришли на Бхаджан-мандалу или лекцию. Для стороннего наблюдателя, не посвященного в учение, она может быть интеллектуальной лекцией, где есть какие-то объяснения философии; или красивым ритуалом, где вы слушаете красивую музыку, смотрите на красивые изображения. Но воспринимать так, это воспринимать очень неглубоко. К примеру, года два назад, Сарасвати подошла ко мне и сказала: «Да, песнопения эти, все эти образы, так интересно, вибрации». Я сказал: «Может быть это и интересно, но этого мало. Надо еще понять, что со всем этим делать». А когда мы более глубоко воспринимаем принцип практики, мы внезапно понимаем, что можно находиться в созерцании, можно объединяться со звуком, выполнять полноценную практику Шамбхави-мудры; во время лекции можно настраиваться, выполнять Гуру-йогу, получать передачу. Можно получать очень глубокие методы. То есть наша практика, это не есть какой-то рутинный повседневный ритуал, это полноценная практика вхождения в присутствие.
Почему раскрывается эта глубина? Потому что мы обнаруживаем это интуитивное сознание и понимаем, как можно работать с ним.
Итак, это осознавание для новичков всегда должно раскрываться с помощью концентрации. То есть, хотя вам объясняется прямое введение, внимательность, самонаблюдение и прочие вещи, однако у вас должна быть хорошая основа, фиксация ума на каком-то неподвижном объекте: концентрация на точке, внешнем образе ОМ; и вы должны достичь, конечно, каких-то успехов в этом, если вы начинающий. Обычно мы идем так: от фиксации, от концентрации к последующему расслаблению. А когда мы научились расслабляться в осознанности, мы пытаемся поддерживать. Поэтому дорожка такова: концентрация, расслабление и осознавание в движении, и, непрерывное, неуклонное поддержание расслабленного осознанного состояния в движении. Такая троица.
В классической йоге Патанджали, ее еще называют дхарана, дхьяна и самадхи. Но йога Патанджали рассматривает эти процессы без относительных движений. Скорее это статика Раджа- йоги. Когда же мы говорим об Ануттара-тантре, Лайя-йоге, мы всегда говорим об особенностях. Дхарана одна и та же, как и у Патанджали. Но когда речь идет о дхьяне, это всегда предполагает созерцание в движении, расслабление, принцип присутствия. Это не просто медитация, когда вы наблюдаете, промежуток между мыслями, когда одна мысль исчезла, а другая еще не возникла. Это следует также понять.
Итак, когда с помощью фиксации ума на неподвижном объекте, у вас зародился принцип покоя, и вы поняли, что такое спокойный неподвижный ум хотя бы на некоторое время – у вас есть некая основа. Что это за основа? Это принцип осознанности, который находится за мыслями. И если кто-то эту основу еще не открыл, я ему обычно рекомендую заняться концентрацией или вернуться к концентрации и устранить этот пробел. Когда вы занимаетесь концентрацией, у вас возникают различные переживания. Вначале ваш ум подобен горной реке или водопаду. Все, что было внутри, на дне, начинает взбаламучиваться и выходить на поверхность. И когда вы занимаетесь концентрацией, бывает так, что ваши мысли, становятся даже более возбужденными, чем, если бы вы не занимались. Однако, это нормальный процесс, впоследствии это уляжется.
На средней стадии, ум подобен полноводной реке. Вы можете уже спокойно удерживать состояние покоя, оно вам известно. На последней стадии, ум уже успокаивается и подобен неподвижному или мирному океану, который катит свои волны.
Принцип концентрации заключается в том, чтобы остро сосредоточиться на объекте, к примеру, на точке, или на слоге ОМ. С большой остротой фиксировать свое сознание на нем. А если ум отвлекается, повторять мантру вместе с концентрацией так, чтобы мантра, ум, объект, стали одним, чем-то полностью одним, чтобы ОМ стал для вас целой вселенной; или чтобы ничего не было кроме точки. Если вы остро концентрируетесь некоторое время, у вас могут даже возникнуть различные видения. К примеру, ОМ может начать изменяться, вы можете увидеть, что он поменял цвет; или на месте ОМ выглядывает божество (что-нибудь в этом роде). Это признак того, что немного концентрация достигла успеха, и вы даже переусердствовали с концентрацией, что вам нужно чуть больше расслабиться. Но, по крайней мере, вам известен принцип покоя: вы нашли спокойное состояние ума и это спокойное состояние ума с помощью концентрации вами четко обнаружено. Вы знаете так же, как человек, который пообедал. Он знает: «Я пообедал, я сыт». Так же и вы обнаружили некий неподвижный ум. Вы обнаружили, что этот неподвижный ум, есть некое осознавание полное пустотности, и когда концентрируешься, он очень стабилен. Но одновременно, когда прекращаешь концентрацию, мысли снова начинают двигаться. Что происходит далее, когда вы обнаружили этот неподвижный ум?
Итак, вы концентрируетесь, вы приняли семичленную позу. Вы контролируете эту позу, вы расслабляете дыхание и ум, вы остро сосредотачиваетесь на точке или на слоге ОМ и у вас появляется подлинное переживание покоя. И потом у вас возникает вопрос: «Как это переживание как-то продлить, привнести в свою жизнь», потому что как только вы прекращаете концентрацию, мысли снова начинают двигаться. И вы понимаете, что это кратковременное переживание, двадцать, тридцать минут утрачивается очень быстро, как только вы встаете. Когда вы сидите, вы можете ощущать вращение, чувство радости. Это благодаря тому, что ветры, благодаря покою входят в центральный канал. Ум может ощущать полное слияние с точкой, со знаком ОМ, и вы можете действительно переживать очень глубокие состояния. Вначале, если ваш ум разбросан, рекомендуется остро сосредотачиваться. Есть такой принцип, он называется: «принцип треугольной концентрации». Это означает, что любые движения ума или этого мира не представляют собой основание треугольника. То есть одно движение сюда, другое движение сюда, а третья точка треугольника, которая соединяет весь мир двойственности и качающийся ум, это и есть объект вашей концентрации: слог ОМ или точка. И вы пытаетесь, все эти движения и все восприятие мира сосредоточить в одном, словно кроме точки ничего нет.
И когда у вас появляется этот покой, это означает, что некое базовое осознавание пустотности реализовано на короткое время. И вам уже можно убрать острую концентрацию и можете теперь расслабиться. И с точкой, и с ОМ можно работать в разных вариантах, то есть такая острая концентрация, это самое начало. Но потом вы просто расслабляетесь. И когда вы расслабляетесь, это уже постепенно ближе к интеграции. Наступает другая фаза практики. И остальное время, вы можете практиковать, расслабившись, вы уже не буравите точку, не остро концентрируетесь, а как бы больше с ней интегрируетесь. Это принцип уже ближе к созерцанию.
Но наша задача, это не только обнаружить покой между двумя мыслями, потому что полностью остановить мысли никогда невозможно. Свойство ума, это постоянно генерировать мысли. И если мы пытаемся бороться с ними, нам все равно не удастся отвоевать этот покой у мыслей.
Следующая задача заключается в том, чтобы удержать состояние покоя и возникновение мыслей одновременно, чтобы удержать состояние осознанности, даже в то время, когда покой нарушается. Кто-то может подумать: «Как его удержать, если он же и нарушается?» Но на самом деле, нужно удерживать не покой, а нужно удерживать осознанность, которая не зависит от мыслей.
Приводят часто такое сравнение: мысль – это волна, а принцип глубинного осознавания – это океан. И волны не могут прекратиться, но в своей глубине океан всегда спокоен. И быть тебе вместе с волной, это постоянно двигаться и разбиваться о камни; быть тебе в глубине океана, это означает постоянно быть умиротворенным, даже когда штормит. Другими словами, наша задача заключается в восприятии того слоя осознавания, который подобен глубокому океану – даже если на поверхности штормит, в глубине океан всегда спокоен.
И другой пример такой: мысль, вритти, колебание, модификация ума (манаса), подобна рыбе, которая выскакивает из воды. А наше глубинное осознавание подобно озеру или зеркальной глади. И что делает хороший практик? Как минимум, он замечает рыбу, которая выскакивает из воды, и он четко знает: «Вот эта рыба выскочила из воды», то есть мысль возникла на поверхности осознанности. Но с ней, по крайней мере, нет отождествления. И практик это знает во время медитации, он пытается это удерживать в повседневной жизни. Допустим, вы с кем-либо общаетесь, или занимаетесь чем-либо, у вас приходит какая-то мысль, и эта мысль может казаться вам неправильной. И если бы вы были обычным человеком, эта мысль дала бы вам команду к действию, но если вы практик, вы внезапно занимаете точку зрения наблюдения и видите, что мысль подобно рыбе выпрыгнула, а вы ее наблюдаете. И вместо того, чтобы следовать за ней, вы просто держитесь зеркала, соприкасаете эту мысль с обнаженным осознаванием. Тогда эта рыба прыгает обратно. Она входит в изначальную пустотность, исчезая без следа. И вы видите: мысль не играет никакой роли, ее сущность все-таки пустотность.
Но задача практика на самом деле, еще боле глубока. Его задача не только смотреть на выпрыгивающие мысли, которые подобно рыбе из озера выпрыгивают, и не только как-то от них отделяться, постоянно отражая принцип внутреннего наблюдателя. Потому что это можно сказать начальная стадия, которая хороша на начальной стадии. Допустим, мысль возникает, а вы постоянно смещаете сознание в Атма-вичару. Мысль возникает, а у вас чувство «Я», мысль возникла и ушла обратно. Или мысль возникает, а у вас наблюдение, мысль возникла и ушла в вашем наблюдении. Это самый первый уровень самоосвобождения. Но даже этот самый первый уровень, фундамент, который следует реализовать. Часто, к примеру, человек может задавать какой-то вопрос, а я спрашиваю его: «А почему ты вообще это спрашиваешь? Если бы ты практиковал, разве ты задал бы этот вопрос? Если бы в данный момент ты был бы внимателен, разве ты позволил бы этой рыбе у тебя в голове плескаться, она бы исчезла сразу же». Но на самом деле, наша задача, еще более глубока. Наша задача не только наблюдать рыбу, выпрыгивающую из воды, но быть в самом прыжке, быть вместе с рыбой, то есть объединиться с самим движением. Не просто стремится к покою, и не наблюдать движение со стороны, а быть единым с движением. И только когда мы способны объединяться с движением и быть в прыжке рыбы, тогда говорят, что у нас есть полноценное созерцание и интеграция, это следует прояснить как ключевой момент. Тогда по-настоящему, мы можем объединять созерцательное присутствие с движением.
Итак, мы выделили три момента. Первый – покой без мыслей. Второй – движение мысли и наблюдение его за счет обнаружения обнаженного осознавания. И, наконец третий принцип, полное объединение с движением, когда движение и покой – единый вкус. Все эти вещи: покой, наблюдение движения, объединение с движением – все это на самом деле содержится в едином состоянии присутствия. То есть настоящее естественное состояние содержит все эти три модификации. И что следует делать далее, для того, чтобы развивалось созерцание? Когда мы преуспели в практике концентрации с объектом, следующая практика заключается в том, чтобы заниматься такой концентрацией, без объекта. Внутри, вы выполняете медитацию Махашанти, к примеру, наблюдая ментальный экран. Кто-то может неправильно понимать принцип Махашанти. К примеру, некоторые спрашивают: «Никак не удается представить этот ментальный экран. Или какой он должен быть? Сколько метров?» «Вот это да», - думаю. Мне и в голову такое не пришло бы. Я говорю: «Может, вы просто введены в заблуждение слишком детализированными объяснениями, а принцип Махашанти очень прост. Вы даете себе команду: «Полное прекращение мыслей», а затем вторую команду: «Сохранение статуса осознанности». И пытаетесь или заблокировать мысли, или просто степень ясности так породить, чтобы она опережала мысли, у вас есть опережающее растворение мыслей. И быть в этом промежутке. То есть смысл Махашанти очень прост – быть в промежутке между мыслей, без мыслей. А когда они появятся, рассеять их силой осознанности. Если вы привыкли рассеивать силой какой-то натужной блокировки, это вначале сработает, но долго на этом не вытянешь. Нельзя со сжатыми челюстями годами медитировать. Вы должны привыкать, да, если это «нопасаран», они не пройдут. Конечно, хорошо получить опыт хотя бы даже большим усилием, но потом вы должны расслабиться и растворять мысли обнаженным осознаванием. То есть замечать мысли за миг до их возникновения. Таким образом, вы упражняетесь в Махашанти. Но для развития созерцания движения, важно также не только Махашанти, но и созерцание с открытыми глазами без объекта. Это Шамбхави-мудра. Шамбхави-мудры существует множество разных вариантов. И один из начальных вариантов это когда мы просто продолжаем концентрацию, как бы глядя в пространство, но без точки, без ОМ. Мы, просто приняв нужную позу, смотрим в пространство перед собой. Глаза открыты, дух бдительный и яркий. Мы не теряемся в мыслях, ни в коем случае не засыпаем в мышлении. Мысли возникают, мы это замечаем. Мы не можем все их полностью заблокировать, тем не менее, мы за ними не следуем, потому что возникнув, мысли мгновенно самоосвобождаются. Они растворяются в принципе глубокой осознанности, которая возникает благодаря Шамбхави-мудре. У нас просто есть некий статус осознавания, и мы его удерживаем однонаправлено. Мы смотрим примерно на расстояние вытянутой руки, с открытыми глазами. Это самая простая базовая Шамбхави-мудра.
Мы тоже добиваемся состояния покоя, и внутри появляется принцип покоя, как ровное течение осознанности. И очень важно понять этот принцип, что во время вашего созерцания с открытыми глазами есть покой. Но у вас нет никакого внешнего объекта, ни точки, ни ОМ, ни вообще чего-либо. Ваше сознание просто расфиксированно. Но вы должны добиться того же состояния, как и при концентрации на точку, то есть ум очень спокоен и однонаправлен; добиваетесь такой однонаправленности. Благодаря этому развивается подлинное созерцание, даже если мысли могут двигаться; тем не менее, ваша непрерывность однонаправленности и покоя не разрушаются. И когда такая стабильность созерцания достигнута, наконец, вы переходите к объединению, то есть к объединению покоя с движением, к привнесению осознанности не только в покой, но и в движение. То есть вы позволяете мыслям двигаться. Есть упражнение пути божественной игры, оно описано, – вы просто позволяете себе думать все что угодно, прямо сидя в Шамбхави-мудре. То есть вы можете практиковать таким образом. Вы сидите, созерцая, и когда вы добились покоя, вы позволяете себе думать. Вы начинаете думать, к примеру: о ритрите, о служении, о будущей своей диссертации. О чем угодно, о святых мыслях. Вы осознанно генерируете мысли. Но одновременно, вы наблюдаете, состояние покоя, то есть состояние осознанности, которое тоньше мыслей, и полностью контролируете этот процесс. И видите, что, что бы вы ни думали, это состояние сохраняется. И мгновенно оно растворяется в этом состоянии покоя. И когда вы поняли этот секрет, что мысли возвращаются в пустоту, вы научились самоосвобождать мысли саттвы, то есть позитивные мысли.
Затем вы думаете, какие-то обыденные мысли, обыденные мирские мысли, к примеру: «Когда будет прасад, какая сейчас погода», и т.д. и одновременно вы находитесь в состоянии глубокого покоя созерцания, не на миг, вы не следуете за мыслями. Думая, вы проверяете свою степень осознанности. И тогда эти мысли тоже самоосвобождаются, это и есть самоосвобождение обыденных мыслей.
Затем вы начинаете думать что-то потяжелее, негативные мысли. Это не то, что нужно делать постоянно, это то, что нужно попробовать один раз, немного, потому что мы все-таки должны контролировать наши мысли. Даже в относительном. Вы можете подумать, к примеру, генерировать, вызвать какую-то мысль, связанную с раздражением, завистью, алчностью. Но при этом вы должны остаться в состоянии осознанности, и не потерять ее; вместо того чтобы пойти за мыслями, силой созерцания и осознанности, позволить ей обратно возвратиться. Таким образом убедиться, что и эти мысли не имеют под собой никакой опоры, основания, сущности. Что оказывается любые мысли, как святые, так плохие или банальные, они все есть проявление пустотного осознавания. И когда вы научились это делать, ваше мышление становится самоосвобожденнм. За ним нет никакой сущности, мысли являются игрой. Просто игрой пустотного осознавания, которая возникла и ушла, втянулась.
Затем, то же самое, мы учимся делать с речью. И, наконец, самый глубинный уровень – с действиями тела, – пока, наконец, все три уровня: тела, речи и ума, не самоосвободятся в глубинном принципе осознавания. То есть на уровне речи, вы читаете мантры, поете бхаджаны, находясь в присутствии, наблюдая бхаджаны, мантры, дхармичные слова, как проявление осознанности. Затем вы высказываете какие-либо обычные звуки, таким же образом, воссоединяя присутствие с ними. Затем вы высказываете или выражаете какие-либо нечленораздельные звуки, таким образом, объединяете с ними свое присутствие.
Есть много речевых практик. К примеру, изложение нелепых утверждений. Это не то, что нужно делать с другими на улице, это именно практика, которая выполняется самостоятельно, в определенном контексте для того, чтобы пронаблюдать принцип осознанности и принцип речи, которая самоосвобождается.
Итак, когда мы научились самоосвобождать проявления тела, ума и речи, и у нас есть только понимание этого принципа осознавания, следующая стадия, это объединение с движением. Другими словами, когда движение энергии существует, но наше созерцание не прерывается. Мысль двигается, но осознанность существует, и осознанность самоосвобождена. Речь происходит, но речь уже исходит из чистого присутствия. Движение делается, но движение делается не из обусловленности, а из чистого присутствия. Когда такое воссоединение полностью происходит, наступает то, что называют самоосвобождение трех врат, то есть тела, речи и ума. Если умножить на три, это будет девять; самоосвобождение трех врат в трех действиях, то есть позитивных, нейтральных и негативных. И когда у нас происходит самоосвобождение трех врат в трех действиях, то говорят, что мы самоосвобождены с ног до головы. В том смысле, что любые наши проявления, мышление, речь, движение полностью исходят из принципа осознанности, и больше ничего не осталось, даже немного бессознательного.
И когда нам удалось понять этот принцип, то мы расслабляемся. Нам очень важно научиться расслабляться. К примеру, когда мы медитируем в Нада-йоге, Джьоти-йоге, то наша задача, максимально расслабиться. И расслабившись, полностью позволить сознанию раствориться в видениях или звуках.
В начале, когда вы практикуете, нужно прилагать усилия в Кундалини-йоге, в Махашанти. Но когда речь идет о созерцании и дальнейшем продолжении практики, наоборот, вам нужно уметь больше расслабляться: во время техник делать их расслабленными, во время медитации. При этом «расслабленными», не означает впасть в тамас, скорее это больше относится к внутреннему состоянию. Это особое чувство внутренней мягкости. Благодаря тому, что вы постоянно даете себе пространство, вы постоянно раскрепощаете свое сознание.
Допустим, вы практикуете наблюдение за телом (в начальных практиках), за мыслями, в очень внимательном, бдительном, строгом состоянии, из практик наблюдения четырех внимательностей. То на более высоком уровне, вы просто раскрепощаете свое присутствие и наблюдаете за телом, движениями мыслей или ощущениями, просто из раскрепощенного присутствия.
И далее все заключается в том, чтобы находиться в этом состоянии и продолжать в нем. И это возможно делать; первое – когда вы осознаете, второе – расслабляетесь.
Когда вы расслабляетесь, находитесь и продолжаете, вы уже устойчивый стабильный практик. То есть предполагается, что вы можете созерцать почти все время, кроме сна. Однако в снах, тоже есть проблески осознавания. К примеру, по крайней мере, во сне ваше осознавание может быть равным человеческому. Если же ваше осознавание глубже, вы можете контролировать мир сновидений или пребывать просто в пустотном состоянии. Примерно шесть лет у вас уйдет на то, чтобы добиться состояния самоосвобождения трех врат, в трех действиях и освоиться с продолжением и расслаблением в присутствии. Примерно двенадцать лет, вам понадобится на то, чтобы научиться непрерывно продолжать в состоянии расслабления. То есть шесть лет вы это ищите, наконец, вы это находите и как-то закрепляетесь. И если человек не опытный, он может получить какую-то небольшую ясность и подумать: «Наверно я достиг просветления. Все, это конец». Но если ему попадется опытный практик, он скажет: «Это конец, а за ним большое начало». Примерно двенадцать лет, вы просто учитесь быть в присутствии, самоосвобождая оставшиеся кармы. Вам кажется, что вы уже расслабились и постоянно в присутствии. Однако вы попадаете в ситуацию, и видите, что ваше присутствие сметено как ураган. И вы видите: «Да, мое присутствие как перышко». Это значит, вы работаете эти годы, чтобы стабилизировать расслабление и присутствие. Иногда вы даже осознанно помещаете себя в какие-то такие ситуации, где это присутствие может поколебаться. И, по крайней мере, вся задача заключается в том, чтобы стабилизировать это присутствие, чтобы оно уже никогда не менялось. К примеру, если вы попробуете прыгнуть с парашютом, вы увидите, что будет с вашим присутствием. За полчаса до прыжка оно может уйти напрочь, будто его никогда и не было. Это монахи могут подтвердить, а в момент самого прыжка и говорить нечего.
Если же вы стабильный практик, вы можете погасить его, как сильный слабого. А если вы еще более опытный практик, вы можете войти в движение энергии, в волнение и полностью отпустить себя, не потеряв присутствие и насладиться гаммой переживаний. То есть опытный практик отпускает себя настолько, что он позволяет любым энергиям, волнениям и движениям двигаться, но при этом, он настолько един с ними, что они всегда входят в центральный канал. Он просто наслаждается движением энергий, гаммой переживаний. Он может войти в страх, в боль, в алчность, в вожделение, в ненависть, в гнев, в жадность, в гордость – для него они теперь не опасны (подобно змее, у которой вырвали зубы). То есть, он знает, какие бы энергии, движения вовне не существовали, моя сила осознанного присутствия всегда их вернет правильно. Она их как бы зацепит, войдет в самый их центр и затем повернет снова вовнутрь, в центральный канал. Весь принцип Тантры заключается в этом. Только Тантра использует какие-то внешние формы, мы же используем только принцип осознанности, когда мы можем интегрировать любые проявления энергии.
И когда вы овладели большинством проявлений своих энергий, то значительная доля вашей кармы очистилась. Вы как бы исчерпали свою карму перерождения в сансаре, в мире людей и шести мирах сансары. Но тонкие кармы все равно остались, и вы еще не исчерпали в своем тонком причинном теле самые глубинные уровни кармы. И, в общем, ваше созерцание довольно стабильно. И даже во сне ваше сознание не колеблется и есть определенный уровень осознанности. Но чтобы раскрыть ясный свет, нужно исчерпать еще более тонкие кармы. И истинный ясный свет еще затмевается тонким слоем карм в причинном теле. Поэтому, здесь нужны методы очень тонкие, как хирургический инструмент, как игла. И эти методы есть, к примеру, Джьоти-йога, или принципы Шакти-янтры, когда вы медитируете на чакры и праны. Когда вы очень тонко, как скальпелем входите в причинные слои своего ума и вычищаете остаточные кармы.
И на то, чтобы работать этим скальпелем, у вас уходит вся жизнь. Эти цифры, годы приблизительно сказаны, но они может быть сказаны из расчета на среднестатистического практикующего. Но вообще, таких не бывает. Поскольку каждый имеет свои особенности. Но обычно, через шесть лет, вы понимаете, что такое быть в присутствии. Примерно через двенадцать лет после этого, то есть еще через восемнадцать лет, вы обретаете такое присутствие, которое уже не может шелохнуться или быть подавленно, смято или потеряно, никогда. Однако есть еще тонкое неведение в снах, даже если в снах есть осознанность, но это еще не та осознанность, что надо.
Наконец, если вы работаете тонкими методами, самыми тончайшими, проникаете в самые глубокие слои, все зависит от ваших заслуг и карм, вы проникаете в самый высокий уровень ясного света, когда неведение полностью исчезает.

Когда я обучал группу практикующих мирян в Крыму, в Йога-центре, я сказал: «Сейчас мы будем выполнять бхаджан». Они подумали: «Это, наверное, практика поклонения, да? Как хорошо, мы сейчас будем бхаджаны петь, поклоняться». Я сказал: «Не совсем. Вы не совсем понимаете, на каком уровне мы будем выполнять, потому, что задача заключается в поддержании осознанности, самоосовобождении и интеграции. Это совсем другие вещи». Я сказал так: «Если вы осознаете, сегодня мы будем петь бхаджаны, а завтра мы можем петь мирские песни. И вы должны понять, что и то и другое годится для практики». Они не могли этот принцип понять.
Но принцип интеграции именно и предполагает, что все является путем для практики. Это не означает, что мы будем собираться в зале и петь мирские песни. Это можно делать в качестве практики, но зал предназначен именно для Бхаджан-мандалы. Бхаджаны имеют свое значение, через них мы выполняем Гуру-йогу и входим в чистое видение. Однако истинный практикующий находится в таком принципе осознавания, когда он любое восприятие объединяет с созерцанием, и благодаря этому, все предстает как чистое. Допустим, когда вы едете в поезде, вы слышите мирские песни. Но если вы грамотно созерцаете и рассматриваете их в нераздельности от присутствия, через некоторое время, мирские песни предстают в чистом видении. Это и означает принцип грамотного практика. Вы не думаете: «О, какие тупые мирские песни. Как это глупо, пошло и банально. Они не поют о Нирване». У вас нет внутренней борьбы, осуждения или отрицания. Вы вообще другой взгляд имеете. Разумеется, у вас нет мирского сознания, у вас есть присутствие и видение чистоты проявляющегося, из-за этого присутствия. Вы знаете, за этой энергией есть свои божества, а эта энергия укоренена в пустотности. Эта пустотность самосовершенна изначально. Благодаря этому, вы понимаете: «Такой даршан сейчас, такое благословение сейчас».